Мой благородный рыцарь
Шрифт:
– Позаботься о ней, – крикнул Гилеад и помчался в спальню Элен, перепрыгивая через несколько ступенек.
Открыв дверь, он окаменел, не в силах осознать увиденное. Дейдре, сгорбившись, сидела на полу возле кровати Элен, по ее лицу ручьем текли слезы. Остекленевшие глаза матери смотрели куда-то в пустоту, лицо было искажено гримасой боли, руки, сведенные судорогой, сжимали одеяло.
– Господи, – тихо сказал Гилеад, пошатываясь, подошел к кровати и нежно закрыл глаза Элен. Потом он поднял Дейдре, и она прильнула к его плечу.
– Что
За его спиной в коридоре уже толпились слуги, Джанет и Шейла подвывали, а мрачная Уна, растолкав их всех, решительно прошествовала к кровати, подняла одеяло и внимательно осмотрела Элен.
– Никаких ран или отметин. Ничего.
Эти слова вернули Ангуса к реальности.
– Найдите стражника, который дежурил здесь ночью, – грозно распорядился он. – Я хочу знать, кто входил в эту комнату и кто выходил отсюда.
Через несколько минут пришел сонный часовой, запихивая в штаны рубаху. Увидев, как слуги возятся с телом Элен, он мигом проснулся.
– Что случилось, милорд?
– Вот это я и хочу узнать. – Глаза Ангуса потемнели. – Ты все время был на посту?
Солдат вздрогнул, но смело встретил взгляд своего господина.
– Да, сэр.
– И ты бодрствовал? Или, может, задремал немного?
Любой смельчак струхнул бы, услышав этот уничижительный саркастический тон, но часовой храбро расправил плечи.
– Нет, сэр.
– Тогда скажи, кто сюда входил.
Часовой задумчиво сдвинул брови.
– Ну, служанка госпожи. – Он указал на Дейдре. – Брина принесла питье. Вы, сэр. И королева Формория.
– Формория?! – хором воскликнули Гилеад и Дейдре.
– Да, она сказала, что будет здесь недолго, и действительно пробыла всего несколько минут.
– Ты не знаешь, зачем ей понадобилось нарушать уединение мамы? – спросил Гилеад, пристально глядя на отца.
– Знаю, – ответил Ангус и приказал часовому: – Найди Брину. Если вспомнишь еще что-то, скажи мне.
Подождав, пока шаги часового затихнут в коридоре, он повернулся к Гилеаду:
– Это не то, что ты думаешь. Мори хотела извиниться.
– Почему? Раньше она не испытывала угрызений совести.
Глаза Ангуса затуманились от ярости, но он сдержался.
– Она не хотела обижать твою мать. Мы оба не хотели этого. Ты просто не понимаешь.
– Я знаю, что вы дали клятву, – прервал его Гилеад. – Но я полагал, что у Формории хватит благородства не унижать ее.
Ангус, сжав кулаки, шагнул к нему.
– Вот поэтому она и пришла извиниться. Я велел ей уехать.
– Но могла ли она отравить вашу жену? – спросила Дейдре.
Мужчины повернулись к ней, их гнев сразу поутих.
– Что?!
– Скорее всего, это был яд, – пояснила Дейдре. – Как и в прошлый раз. На теле нет синяков или царапин, но лицо искажено от боли, и, судя по всему, леди Элен схватилась за живот.
Дейдре взяла бокал – на дне еще оставалась капля жидкости. Она
– Ты сошла с ума?!
– Вы боитесь, что умру, если попробую? – Дейдре вскинула голову, оскорбленная его тоном.
– Я не убивал мою жену, – резко сказал Ангус, поняв намек. – А вот ты… ты чужеземка. Гилеад уверен, что ты не шпионка, а я нет. Ида нашел тебя без труда. Может быть, это ты дала ему сведения…
– Папа, она была там пленницей, – прервал его Гилеад.
– Или они хотят, чтобы мы думали так, – не унимался Ангус. – И по-моему, всякий раз, когда что-то случалось с Элен, ты была рядом. Первый раз ты сказала, что ее пытались отравить… очень умный ход, ты хотела отвести от себя подозрения.
– Я?!
– И когда она упала с лестницы. Может, это ты толкнула ее? Или вытащила гвозди, когда искала камешек от броши?
– Папа, Дейдре не могла причинить вред маме!
– Не могла? А разве не она нашла Элен с синяками на шее? В комнате никого больше не было. Если ты пытаешься обвинить меня или Мори, подумай-ка лучше о себе. Посмотри в зеркало, и ты увидишь там лицо убийцы.
Дейдре начала дрожать, вся напускная храбрость слетела с нее в один миг.
– Я клянусь, что никогда…
Дверь распахнулась, и на пороге появился все тот же часовой в помятой одежде.
– В чем дело? – раздраженно спросил Ангус.
– Это Брина, сэр. Мы не можем ее найти.
Ангус разразился ругательствами.
– Вели Уне пойти в ее комнату, пусть посмотрит, какие вещи пропали. – Он повернулся к Гилеаду. – Если ты уверен в невиновности Дейдре так же, как я – в Мори, остается Брина.
– Я готов поручиться за Дейдре, папа. Но… – Гилеад замялся. – Помнишь, раньше Брина служила Формории. И когда она предложила нам свои услуги, наш лекарь внезапно умер.
– Продолжай, – задумчиво сказал Ангус.
– Возможно, его тоже отравили, потом Брина осталась здесь и…
– Договаривай, – потребовал Ангус грозно. Гилеад посмотрел на отца, потом на Дейдре.
– А что, если она действовала не одна? Может, кто-то был с ней в сговоре?
– Например, Мори? – сказал Ангус тихим ровным голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Но кто же еще мог желать этого? – храбро продолжал Гилеад, набрав в грудь побольше воздуха.
– Вы оба, послушайте-ка меня, – сурово сказал Ангус, встав лицом к лицу со своим сыном. – Да, мы с Мори всегда любили друг друга и хотели пожениться. Но судьба распорядилась иначе. Мори примирилась со своей участью. А я мог и не жениться на Элен. Я мог унизить ее, рассказав о ее уловках. Но я не сделал этого. Но вот что важно, слушайте внимательно, потому что больше я не собираюсь говорить об этом. Мы с Мори заключили договор: мы соединимся, если такова будет воля богов, но ни один из нас не должен умышленно разрушать брак и тем более причинять зло супругам. И мы соблюдали это обещание.