Мой большой... Босс

Зайцева Мария

— Майя! Что такое? Что-то случилось?

Я отрицательно машу головой, ищу взглядом салфетки, чтоб вытереть залитые слезами щеки.

— Ох… Боже мой… Пойдем-ка! Пойдем, я помогу умыться!

Вика решительно подхватывает меня под локоть, поднимает и тащит куда-то в глубь помещения, к туалетам.

Там я умываюсь холодной водой, смотрю в зеркало на свои красные, в пятнах, щеки и распухший нос… И опять плачу.

— Ну что ты… — Вика обнимает меня, гладит по спине, — ну хватит… Не думай о нем.

Он — козел и бабник. Не думай…

Я горестно киваю, соглашаясь. Да, бабник… Насчет козла не уверена, конечно, но вполне вероятно… Спал же со мной, имея невесту в активе… Да, получается козел. И бабник…

— Забудь, — опять говорит Вика, — они все горазды на уши лапши навесить, а мы и слушаем… Тоже, дурочки… — последнее она говорит с таким душераздирающим вздохом, что даже мне, полностью поглощенной собственными мыслями, становится ясно, что тут что-то личное.

Неужели, Темирхан… Неужели, и к ней?..

От одной мысли такой становится не по себе, мурашками продирает по всему телу.

Я отстраняюсь, смотрю на нее пристально.

И замечаю, что глаза-то у Вики тоже на мокром месте!

— Не обращай внимания, — она отводит взгляд, вытирает щеку, — я просто… Он мне тоже, понимаешь, говорил… Но я видела таких миллион раз! Да! Я не поверила, ты не думай! А ты… Ты просто, наверно, впервые столкнулась, да? Это пройдет, Май, поверь мне. Пройдет…

А я смотрю в ее печальные глаза и понимаю, что ничего не понимаю.

О чем она?

Темирхан ей что, что-то обещал? Уговаривал? Это странно, вообще не могу представить его уговаривающим женщину… Он и меня-то… Не уговаривал.

Просто взял. Монгольский чертов завоеватель.

И что же получается? И Вику, эту маленькую девочку, больше на ангелочка похожую, чем на взрослого человека, он тоже?..

Постойте, а откуда Вика вообще узнала?.. Про меня и Темирхана?

— Я вас видела, — отвечает она на мой вопросительный взгляд, — я сегодня с утра смену заканчивала, и видела, как он тебя на руках в квартиру генерального заносил. Прости, я знаю, что не мое дело, но лучше узнать раньше, что он гад и козел, чем… Чем потом… Когда поздно будет…

Ой.

Ой-ой-ой!

Утром Вика не могла нас с Темирханом видеть! Я сама не видела Темирхана этим утром! А вот с Тимуром… Это что же, она решила, что я и Тимур… Ужас какой!

Стоп!

Это что же, Тимур к ней приставал?

Я торопливо машу головой, показывая жестами, что нужно вернуться в зал, там я напишу ей все! Это ошибка! Все ошибка! Недоразумение!

— Да, пойдем, — кивает Вика, — ты успокоилась уже? Давай я тебе сделаю кофе, например, лавандовый раф, хочешь? Он вкусный! Или миндальный… За счет заведения. Идем!

Она выходит первой, я, напоследок взглянув на себя в зеркало и поразившись на редкость безобразному,

опухшему лицу, следом.

Пожалуй, в самом деле, надо бы мне выпить кофе, успокоиться. И попытаться объяснить Вике, что меня с Тимуром вообще ничего не связывает. Кроме его брата, естественно.

Черт… А ведь Вика, похоже, что-то серьезное испытывает к Тимуру Анваровичу… Ей было больно сегодня утром, когда увидела, как он меня на руках несет в квартиру…

Надо же так неудачно попасть!

Мы с ней, похоже, сестры по несчастью. Обе пострадали от братьев Булатовых.

Я сажусь за столик кафе, смотрю на улицу, морально готовясь к общению с Викой. Надо же написать это все, а для этого собраться и пояснить, что я вообще утром в квартире Большого Босса делала… И это непросто, так непросто…

Я обдумываю предложения, лезу в телефон, начиная набирать текст в заметках… Звякает колокольчик в двери, я машинально вскидываю взгляд на вошедшего посетителя…

Посетителей.

Их всего двое, но места в небольшом крафтовом баре начинает сильно недоставать.

Что и говорить, братья Булатовы везде привлекают много внимания. И занимают все, имеющееся в наличии пространство.

Высоченные, огромные, налитые тяжелой силой, упакованные в дорогущие классические костюмы, с одинаково хмурыми лицами. Притягивают взгляды.

И я тоже смотрю. Словно мышонок, которого кот обнаружил под веником…

Темирхан выглядит невероятно серьезно, собрано и напряженно. Внешне это никак не определяется, все то же каменное лицо, что и обычно. Но вот в глазах…

Там такое, отчего мне сразу начинает не хватать воздуха, и я глупо раскрываю рот, словно рыбка, выброшенная на берег.

Что он тут забыл? Что ему, в конце концов, надо здесь? Сколько можно меня мучить! Я же вздохнуть не могу свободно, он не дает мне воздуха!

Темирхан смотрит только на меня, пока идет к столику у окна. И ощущения, скажу я вам, не самые приятные. Словно в саванне на тебя размеренно и неумолимо движется африканский буйвол. Из тех, которых даже львы сторонкой обходят, чтоб не дай бог, не попасть под копыта. И не заметит ведь, как в землю втопчет.

На его фоне Тимур, которого я, конечно, замечаю, но особо не вижу, смотрится бледновато.

Хотя, в тандеме братья Булатовы убойны, что уж тут говорить…

Вот сейчас они, похоже, меня и убьют…

Я начинаю вставать, непонятно, зачем, правда, потому что существенного преимущества это не дает, мои сто шестьдесят пять против их… сколько? Много, очень много…

Но в любом случае, стоя я чувствую себя уверенней.

Сжимаю руки в кулаки. И смотрю в глаза Темирхану. И очень сильно надеюсь, что выгляжу хоть немного… презентабельно? Да? И зачем мне это, Господи…