Мой босс - Дед Мороз

Либрем Альма

Снег под ногами у девушки вдруг поехал вперед. Она вскрикнула, чувствуя, как ее уводит прочь, но упасть не успела. Я рывком притянул Киру к себе, отрывая от земли — благо, стоял на крепком участке, — и она застыла в моих объятиях.

— Ты опять меня лапаешь, — обвинительно промолвила Кира.

Впрочем, прозвучало как-то неубедительно. Совершенно не так, как она обычно возмущалась. Заметив мою хитрую улыбку, Кира забилась, пытаясь освободиться, и вновь едва не уехала вместе со снегом. Я рывком привлек ее к себе, успокаивая, и прошептал на ухо:

— Не хочу, чтобы ты повторила

полет имени друга нашего Виктора. Мне нужна целая, живая и здоровая девушка.

— А что, твоя мольфарка не полечит?

— Не полечит, и она не моя. А ты что, ревнуешь?

— К сорокалетней тетке?! — возмутилась Кира. — Я что, хуже сорокалетней тетки?!

— Ну-у-у, — протянул я, но, заметив, как темнеют от гнева ее глаза, поспешил заявить: — Лучше, Кируня. Лучше. Клянусь.

— Вот так бы и давно, — усмехнулась она, вроде как пытаясь шутить, но все еще оставалась сердитой. — И вообще, нам к Саше надо… Ты там сбор ее травной забрал? Человеку надо с кашлем помочь, а то совсем нехорошо получается. Не хочу, чтобы он там страдал, пока мы тут…

— Пока мы тут что?

— Отношения выясняем, — нашлась Кира, не желая называть наше общение как-нибудь еще.

Она наконец-то окончательно восстановила равновесие и, очевидно, уже сделала для себя все выводы, которые хотела. Выбравшись из моих объятий, она уверенно зашагала по узенькой дорожке, впрочем, куда лучше протоптанной — мы подходили ближе к уже знакомому холму возле спрятанной под снегом трассы. Деревушка, вся укрытая снегом, словно белым одеялом, будто насмехалась над нами тем, что была такая показательно зимняя, хоть сугробы уже немного и слежались, стали не такими высокими.

Мне оставалось только последовать за Кирой, поражаясь тому, как эта огненная сумасшедшая ведьма вообще смогла с такой легкостью поселиться в моей голове — и безвылазно сидеть там, не допуская больше внутрь ни одной здравой мысли.

Мы быстро добрались до дома. Кира первой толкнула дверь и облегченно выдохнула, оказавшись в тепле коридора.

На пороге уже стояла Ксюша.

— Ну, что? — спросила она, впиваясь взглядом в Киру. — Нашли что-то?

Моя невеста, вмиг выбросив из головы все наши перебранки, как-то подбоченилась и серьезно кивнула.

— Нам эта колдунья дала какое-то средство от кашля, — проронила она. — Вроде должно быть действенным. Сейчас чай запарим… Назар, займись, а?

В ее голосе зазвенели исключительно женские командные нотки. Я такие слышал когда-то в голосе своей бабушки, способной заставить плясать под свою дудку кого угодно, в том числе и всех дедушкиных друзей, какими б генералами да полковниками они ни были. Сумасшедшая женщина, с ума может свести кого угодно.

Интересно, сестра у нее такая же? Если да, то брата ждет не слишком веселый сюрприз, когда вместо покладистой милой девочки он в итоге получит умную, коварную стерву, способную перевернуть весь мир в один момент просто потому, что ей хотелось.

Я отшвырнул мешочек со специями на стол и взялся запаривать чай с тем сбором от кашля, который перетирала в ступке Янина. Пахло приятно, и я мог бы даже перечислить, что тут за лекарственные травы, если б уделил изучению

волшебного снадобья немного больше времени.

Кира и Ксюша остались в коридоре, тихо переговариваясь о чем-то и изредка бросая на меня выразительные взгляды. Я только усмехался: женские секреты вроде как не были предназначены для моих ушей, потому что, стоило мне только остановиться и попытаться вычленить хоть несколько слов из их разговора, как девушки моментально поворачивались ко мне и направляли на меня два разгневанных взгляда.

Ксюша, как я заметил, была тоже отнюдь не теленком, способным говорить только «да» и «нет», как показалось сначала. Какое там! Не знаю, зачем она терпела придурковатого Витю столько времени, но сейчас никому б не дала себя в обиду.

— Запаривается, — сообщил я. — Через минут пять будет готово. Что там Саня? Не помирает, я надеюсь?

— Вы, мужчины, всегда умираете, когда речь идет о болезнях.

— Неправда, — скривился я. — Есть такие, что будут полудохлыми ходить, а не признаются, что им плохо.

— Это ты о себе, что ли? — язвительно поинтересовалась Кира.

— Ну что ты! — фыркнул я. — Если я обожгусь или, упаси боже, порежу палец, я моментально потеряю сознание. Буду приходить в себя только для того, чтобы загадывать тебе очередную прихоть, — заявил язвительно. — Чтобы ты убедилась в том, что никогда еще не встречала такого капризного мужчину.

— Порезанный палец — ерунда. А вот тридцать семь и два… Смертельная температура, — фыркнула Кира.

Я только лениво пожал плечами, не желая спорить. В поварском деле трудно обойтись без порезанных пальцев; если присмотреться, у меня на руках можно было найти до десятка мелких шрамов. Да и выше их тоже хватало; то были уже кошачьи, остававшиеся после когтей бабушкиных «скотишей», шотландских вислоухих, которых она боготворила и ценила побольше людей.

— Саша вдруг вспомнил, что его ждет сценарий, — посетовала Ксюша — Достал ноутбук, строчит, как сумасшедший. Но он не может проговаривать фразы из-за кашля, потому теперь читать все это вынуждена и я так.

— И как сценарий?

— Меня уже тошнит от этой книги! — возмутилась девушка. — Ну, то есть, она интересная, но если я вдруг назову Сашу посреди ночи графом Акреном, пусть не удивляется.

Я скользнул по Ксюше взглядом и повернулся к шкафчику, доставая оттуда чашки.

— Ты не тянешь на леди Ильзу, пардон. Да и Саня такой советник Шантьи, как я балерина. Такие чокнутые обычно водятся в единичном экземпляре.

— А ты читал? — удивилась Кира.

— Читал, — кивнул я.

— А откуда?..

— Алекс твой книжку дал. Сосед который. Это ж его жена всех замучила своим любимым произведением, экранизацией заняться решила, — проворчал я.

Кира прищурилась, глядя на меня, но правду вытягивать не стала. Или, может быть, не поняла, что я солгал? Впрочем, книжка действительно досталась от Алекса…

Почти.

Старая история, которую я не хотел вспоминать, и еще одно подтверждение того, что я всегда велся на сумасшедших ведьм. Только Кира, хоть и обладала характером еще более строптивым, чем я мог себе представить, была свободной.