Мой босс - палач
Шрифт:
Мы созданы нарушать правила. Гости одобрительно захлопали, а где-то на заднем фоне взвыл шокировано Нойл. Наверное, на фоне этого бедлама Шеррингтон коту показался не такой уж и большой уступкой.
— Я соскучилась…
— И я. Не выпущу тебя больше, — посмотрел Вернон
— Да.
Моя бабочка кружилась на вечерней поляне среди свечей, будто в огне, а я все не мог насмотреться. Салемы танцевали какой-то старинный танец, в воздух взлетали душистые лепестки, огненные ленты рисовали круги — глаз не оторвать. Борьба хрупкой природы с огнем…
— Месяц подходит к концу…
— Ты не мог не испортить мне настроение? Еще неделя, и у меня завтра поезд.
— Интересная идея — провести неделю в поезде, — хмыкнул Шеррингтон.
— Так сложилось, — усмехнулся я. — Как прошло с Нойлом?
— Он меня принял, — нервно усмехнулся Каллум.
— Ты правда серьезно на ее счет? — глянул на него.
— Да, — немного смущенно пожал плечами тот. — Я тебе никогда не врал и не собираюсь.
— Недоговаривал…
— Это было, но не врал. Я правда хочу эту потрясающую ведьму. Долго ты ее прятал…
— Смотри, Сильва мне как сестра.
— Смотрю, — серьезно отозвался он. — Ты же понимаешь: чтобы присматривать за тобой, мне не нужно влезать в твою семью.
— Хорошо.
Мы помолчали немного, любуясь своими женщинами.
— Людога оправдали…
Я прикрыл глаза, стискивая кулаки.
— …Брось, ты же знал.
Знал. И даже
— Я не хочу закончить так же бесславно, как Саровский…
— Ты не закончишь, — Каллум внимательно взглянул мне в лицо. — Ты нужен этим бедным салемам, Рэд. Благодаря тебе спасли несколько десятков — нет ничего прочнее опоры для власти, чем вера подчиненных. Поэтому выбрали тебя. Не вздумай…
— Хорошо, — похлопал его по плечу и направился к своей Бабочке.
— Так ты меня благословляешь? — крикнул мне в спину Шеррингтон.
— Посмотрим, как будешь себя вести, — усмехнулся я.
Не очень мне улыбалось держать поблизости того, кто видит почти насквозь, но утешало, что не все. Одно я решил для себя твердо — не позволю загнать себя в ловушку и буду придерживаться своих принципов, которым научил Саровский. Но после всего произошедшего я уже не был так лоялен системе — поводок оборвался. Я больше никому не верил, кроме своей девочки, счастливо порхавшей в кругу танцующих. Теперь она — моя единственная ценность, поставить под угрозу которую я никогда больше не позволю.
Сделав стремительный бросок, я сцапал Бэрри и прижал к себе. Как раскраснелись ее щеки было видно даже в сумерках, а глаза влажно блестели.
— Опаздываем на поезд, — прошептал ей в губы.
— Ох! — округлила она глаза. — Я сейчас!
— Я помогу, — перекинул ее через плечо и понес к дому…