Мой босс - злой Мороз!
Шрифт:
Мычу, верчусь, он меня не отпускает.
В тишине звучит его прерывистое дыхание и сбивчивый голос:
– Охрененно. А теперь глотай, Лена.
Глава 40
Лена
Привкус такой необычный, странный, семя выстреливает мне в горло, и я не могу сглотнуть. Обеими руками отталкиваю от себя босса
Кашляю.
На щеках его соки смешались с моей слюной, растрепанные влажные волосы липнут к лицу. Я не могу отдышаться и поверить не могу, что все случилось по-настоящему.
Только что я делала боссу минет.
То есть даже не так это называется. Он трахал меня. В рот. А я была уже в той степени безумия, что на его волю сдалась, подчинилась, я была так послушна, словно...
Словно рассчитывала, что мне за это снова заплатят. Да, наверное, он теперь думает именно так.
Ужас - он обрушивается на меня лавиной, сковывает, хочется встать и бежать, как можно дальше отсюда, на другую планету, я никогда больше в глаза этому мерзавцу не смогу посмотреть, я должна встать, этот мужчина девственности меня лишил, а теперь еще и гордости.
Нужно подняться.
Упираюсь руками в пол и ладони разъезжаются. Заваливаюсь назад, но меня тут же осторожно подхватывают подмышки.
– Лен, - звучит его чертов негромкий голос.
Жмурюсь, чтобы не видеть. Чувствую, как босс поднимает меня на руки и куда-то несет. Машинально держусь за его шею. И ругаюсь, не открывая глаз:
– Вы самый худший человек на свете, Дмитрий Викторович! Нет, вы...неандерталец, вчера вылезли из пещеры. Или из леса выбежали. Вы исчезнувший вид людей, вам...бегите за своей палкой-копалкой и больше не приближайтесь ко мне!
Он молча перехватывает меня одной рукой, и я слышу, как со скрежетом отъезжает какая-то дверь. И жмурюсь сильнее, когда босс ставит меня на ноги. Его руки касаются моих сапог, вжикает молния.
Не выдержав, приоткрываю один глаз и слежу, как он, сидя передо мной на коленях, неловко разувает меня. Движения неуверенные и резкие, он на сейчас мальчика похож, который подсмотрел за взрослыми и теперь пытается ухаживать за подружкой из садика.
Взглядом сверлю его растрепанную макушку.
Я не понимаю. Неужели никогда, ни одной женщины он не встречал, которой бы дорожил, которую боялся бы потерять? И все время он такой, со всеми вот так - минет в коридоре, деньги после секса?
Качаю головой.
Но ведь так не бывает, любой человек хоть раз в жизни влюблялся? В выпускном классе школы, на втором курсе универа, в дочку маминой подруги, в продавщицу цветов в маленьком магазинчике у дома?
Ни разу?
Откуда в этом мужчине столько наглости и бесстыдства, я же видела его семью, и это чудесные
– Я...- начинает что-то говорить босс и поднимает голову. Не успеваю отвернуться, и мы на миг встречаемся взглядами.
Там, в коридоре, его глаза были почти черными, а сейчас зрачки сужены, и радужка ярко-синяя, завораживающая. И даже после его бессовестного поведения я знаю, что вру, когда твержу о какой-то там несуществующей ненависти.
Он сволочь.
Но дьявольски привлекателен.
– Я ухожу, - торопливо отвожу взгляд на дверь. Она распахнута, и в проеме видна комната, а у меня тут же захватывает дух.
Окно от пола, огромное и широкое, это одна сплошная стеклянная стена, за которой в темноте возвышаются соседние небоскребы.
Невероятно, невозможно жить в таком месте, это сказка для взрослых, и мой босс в ней не принц - точно дьявол.
Либо продал ему душу.
– Душ включается вот здесь, - Дмитрий выпрямляется и отступает, отодвигает в сторону дверь душевой.
– Чистое полотенце в шкафу.
Кошусь на черный шкаф и раковины в черном мраморе, на флакончики с жидким мылом и в очередной раз чувствую себя дурой, тупицей, смешной нищенкой, которая по ошибке забрела в этот проклятый дворец.
– Я не собираюсь мыться и я ухожу, - говорю дрожащим голосом и наклоняюсь, чтобы обуть сапоги. На языке вертится миллион слов, и я выбираю самые обидные для себя: - моя сумочка в коридоре, деньги можете положить туда, Дмитрий Викторович.
– Белова, прекрати это, - по голосу слышу, что он морщится.
– Ночевать ты остаешься здесь, и мое решение мы не обсуждаем. Я пока найду что-нибудь поесть. А когда выйдешь - мы поужинаем и обо всем поговорим.
Босс скрывается в комнате и закрывает за собой дверь.
Нервно дергаю замки на сапогах и не могу справиться с молнией, злюсь и готова завыть.
Опять он командует. И уверен, что его приказы должны выполняться.
А я не хочу оставаться здесь, я еду домой, в свою старую квартирку, к сестре и бабушке, и в душ пойду тоже у себя, и из крана будет литься ржавая вода, но это моя вода.
И моя жизнь!
А он пусть катится… нахрен!
С трудом справившись с замками вытираю лицо бумажным полотенцем и подхожу к двери. И...
Не вижу никакой ручки.
Хмурюсь и веду ладонью по гладкой поверхности, гадая, как открывается этот чертов ларчик. И стучусь.
– Я не могу выйти!
Прислушиваюсь к тишине по ту сторону. Жду. Но там ничего. Ни его голоса, ни шагов, ни щелчка замка.
– Дмитрий Викторович!
– бью кулаком по двери.
Она не поддается.
Топаю ногой и шиплю.
Мерзавец, мерзавец...
Что делать?
Оглядываюсь в ванной, в зеркале натыкаюсь на свое отражение и в ужасе прикрываю ресницы, не в силах смотреть.