Мой бывший муж
Шрифт:
Я обнял ее, и Ника не оттолкнула. Надеюсь, и она будет любить меня всегда, даже если всю правду узнает.
– Ты пойдешь домой? – спросила, когда мы поднялись на наш этаж.
– Нет, – у меня нет моральных сил второй раз с Мальвиной встречаться. Не могу. Ненавижу ее сейчас. И себя ненавижу.
Я схватил дочь и поднял, к себе прижал крепко.
– Я
Затем дверь своим ключом открыл. Ника исчезла в нашей квартире, а я остался за чертой. И нет мне возврата. Я забыл дорогу домой.
Я поднялся, выныривая из воспоминаний, когда Ника из ванной выбежала.
– Ты же посидишь, пока я не засну?
– Ты уже большая девочка, когда сама засыпать будешь? Твоя Флавия разве с родителями засыпает?
– А я тоже сама! – она залезла под одеяло и укуталась. – Просто не уходи пока ванную, ладно. Минуточек пять. Я быстро засну.
– Хорошо, – вздохнул я. Так и живем.
В Мещерском лесу действительно было хорошо. Мы приехали к обеду, только подъехали к трехэтажному особняку, и я сразу заметил мерседес Вики. Взял пакеты с продуктами, которые захватили в результате забега в «Babu Mashu», дочка настояла. Ника тащила рюкзак набитый самым необходимым, а в холодном воздухе тлело увядание и пахло костром.
– Привет! – нас встретила Вика с дымящимся чаем в руках и в коротеньком пуховике.
– Привет, – я поцеловал ее в щеку и, не отпуская ладони дочери, чуть вперед подтолкнул. – Никусь, ты помнишь Вику?
– Здравсвуй, Вероника, – улыбнулась та. – Я очень рада снова с тобой встретиться.
– Здравствуйте, – негромко ответила Ника. Растерялась немного.
Мы поздоровались и познакомились с теми, кого не знали, и Ника оживилась, обнаружив еще ребятню: у двоюродного брата Вики были двое детей чуть помладше Веронички.
– Красивая девочка, – Вика стала рядом со мной, локоть обвила и к плечу голову прислонила. Я наблюдал, как осторожное знакомство с детьми плавно перешло в игру. Как у мелких все легко и быстро!
Да, Ника хорошенькая: волосы длинные, густые и блестящие, светлым золотом на солнце отливали. Вырастет тоненькой и изящной, высокой и грациозной. Как Катя.
– На кого похожа?
– На маму.
– На твою бывшую?
Я искоса взглянул на нее, хмурясь. Что она хочет услышать?
– На Катю похожа, – мне капец как не нравилась приставка «бывшая», и дело не в собственнических замашках, хотя не без этого, просто это в очередной раз подчеркивало пустоту, которая между нами образовалась. Бывший муж – ну, это вообще пиздец! Особенно, когда рядом здоровяки татуированные с кофеечком и цветочками. Только не властен я там: прав не имею, и претензии мои легко нахер могут пойти.
– Твоя бывшая не станет настраивать Нику против нас? – обеспокоенно спросила Вика.
– Ей это не нужно, –
– Она что у тебя, святая?
Я коротко хохотнул. Почему-то этот эпитет в отношении Катерины Полонской позабавил.
– Нет! Она порой такая вредная, принципиальная жутко, бесячая такая. Совершенно уникальная Мальвина.
– Мальвина? – с прохладцей уточнила Вика.
– Да, – усмехнулся, вспомнив первую встречу с женой. – У Кати волосы голубые были.
– Фу, – скривилась Вика. – Не думала, что ты мог увлечься фриком.
Я медленно повернулся и внимательно по приятному личику взглядом прошелся. Я не очень хорошо понимал, чего Вика добивалась. Либо хотела проверить, насколько я уважителен к жене после расставания, чтобы меня с морально-этической точки зрения оценить. Но лично мне с моей моралью все ясно. И Кате тоже. Либо провоцировала на оскорбления, чтобы убедиться, что у нас действительно баста. Между нами правда все, но не по моей воли, хоть и с моей подачи.
– Мы в парк пойдем, – я освободил локоть из острых коготков и к детям пошел. Я обещал дочери лес.
Пока женская половина с помощниками готовились к «домашнему и очень простому» ужину, мы с Николаем, братом Вики, взяли детей, ватрушки и отправились на прогулку. Снег выпал неглубокий, но деревьям хватило, чтобы не пугать темными голыми ветками. Мы пошли нетоптаными дорожкам, любуясь нетронутой природной красотой. Даже дети первые пару минут не решались говорить – тишину слушали. Было здорово. В шумном мегаполисе, вечно в движении, а здесь можно услышать себя самого, свои мысли и желания.
– Пап, – тихо позвала Ника, – а здесь медведи есть?
– Нет. Здесь точно нет.
– Это лесопарк, здесь максимум белку или зайца увидеть можно, – добавил Николай.
– На Лосином острове есть кабаны, лоси, лисы, олени даже. Можем съездить на следующих выходных, – предложил я.
– И мы хотим! – заголосили его мелкие. У него пацан и девчонка погодки, чуть младше Ники. Она быстро их в оборот взяла и совсем не скучала.
– Давайте тогда в снежки! – заорала Вероничка и принялась бросаться снегом, который совершенно не лепился. Очарование тишины спало, даже белки попрятались от урагана Вероника.
– Садись, – я подставил ватрушку и придержал, пока тихая Лера устраивалась. Мы нашли не сильно крутой спуск и приспособили под горку. Дети визжали от восторга. Я усаживал. Николай внизу страховал, чтобы все целыми вернулись.
С двоюродный братом Вики я знаком никогда не был. Пока курили, а дети в стороне шишки в снегу искали, разговорились. Он последние десять лет в Нью-Йорке жил: работал, женился, детей родили. Сейчас вернулся с ними и няней. Без жены. Я не расспрашивал, куда мама мелких делась, а он не распространялся. Новые знакомства я всегда легко заводил, но тех, кого друзьями верными назвать мог, по пальцем пересчитать. Николай мог бы стать другом. Такое сразу чувствовалось.