Мой бывший предатель

Кучер Ая

Нет. Бежать не вариант. И я не хочу.

Внутри протест просыпается. Потому что новый побег — это показатель слабости. И хищники хорошо такое чувствуют. Настигают, чтобы добить.

— И… Ты куда? — Даша удивлённо смотрит на меня. — Ты меня пугаешь. Говорят, ведьма сегодня фурия. Ты кого убивать планируешь?

— Генерального. Десницкий сказал, что я непрофессионал.

— И ты сейчас пойдёшь его переубеждать? О, нет. Ты пойдёшь его продавливать.

— Именно.

— Сделаю я пока кофе.

Тебе победный. Генеральному — с успокоительным.

Даша первой выскакивает из моего кабинета. Я задерживаюсь. Привожу себя в порядок.

Напоминаю, что я юрист. Эмоции — это плохой советчик. Собранность и отстранённость мои лучшие помощники.

Внутри кипящий вулкан, но я его игнорирую.

— Марьям Радомировна, — неуверенно мнётся стажёр возле моего кабинета. — Можно вас? Только не убивайте.

— Кровью младенцев не питаюсь, — я чуть улыбаюсь, отдавая договоры парню. — Вот, с правками, Лёнь. Если что-то непонятно, то зайди ко мне потом.

— Спасибо большое!

Зимой и летом полно стажёров. Большинство из них увольняются насовсем после стажировки, возвращаются в университет. Некоторые — остаются.

Но я стараюсь ко всем одинаково относиться. Дать знания и базовые навыки. И рычать на всех в одной тональности.

После этого, приободрившись, я захожу к генеральному. Даже стучусь ради приличия.

— Рад, что ты так быстро вернулась, — Игорь кивает. — Готова поговорить серьёзно?

— Готова. Договор с Дубининым вы потеряете в любом случае, — сразу перехожу в нападение. — Он хочет работать только со мной. Откажете? Потеряете клиента. Уволите меня? Потеряете клиента и хорошего специалиста.

— Марьям, не испытывай мою благосклонность, — с предупреждением. — Ты не незаменима. У меня на твоё место — десяток желающих.

— Хотите работать с Дубининым? Я согласна. На моих условиях. Он ведь оплатит сразу на несколько месяцев? Отлично. Я отработаю с ним две недели. А потом делайте, что хотите. Контракт уже подписан.

— Почему две?

— А после я увольняюсь.

Протягиваю мужчине своё заявление об уходе. Спину сводит от прямой осанки, настолько я напряжена. Делаю глубокие вдохи, туша огонь нервозности.

Генеральный прав. Я не какой-то уникальный специалист, за которого будут драться. Я просто хороший юрист. И сейчас я играю на грани фола.

Но…

У меня преимущество. Игорь сам показал свою слабость. Желание заполучить контракт. Даже ценой моего увольнения.

Поэтому у меня есть на что давить.

— Вы напишете мне рекомендации, — ставлю я условие. — Лучшие, какие можно придумать. Я хочу их получить до того, как начну работать с Дубининым.

— Согласен.

— Это ещё не всё. Это копия моего заявления. Подпишите его сейчас, пожалуйста.

— Зачем?

—

Я хочу иметь доказательство того, что вы моё заявление получили. Я передам свои дела как можно быстрее. У меня останется только Дубинин по работе.

— Наглеешь, Марьям.

— У меня был хороший учитель. Выжимать своё.

— Почти горд сейчас. Договорились. Но я надеюсь, что ты передумаешь. Это лишь работа, Марьям. Ничего личного.

Я умалчиваю, что моим главным учителем был не генеральный. А бывший муж. Он учил, что нужно бить первой.

Так сильно, чтобы оппонент не успел прийти в себя. И дать отпор.

Я этот урок запомнила. Свой удар Савва нанёс так хорошо, что до сих пор болит.

Но… Теперь моя очередь.

Я не могу сбежать от Саввы. Но я могу сделать так, чтобы он пожалел о своём решении взять меня в юристы. Спустя две недели он будет проклинать день, когда приехал в этот город.

— И как мой тигрёнок себя вёл? — улыбаюсь сыну, застёгивая на нём курточку.

— Хорошо, — Кирюша старательно рычит, но получается привычная «л». — Мы к ба?

— Нет, радость моя. Соскучился?

— У неё морс.

— Хочешь морс. Я могу приготовить.

— Можешь?

Сын недоверчиво хмурится, внимательно рассматривая меня. Прикидывает, можно ли доверять моим умениям.

Я смеюсь, целую его щёчки. Кирюша морщится, но сам тянется за объятиями. Крепко прижимаю к себе, уткнувшись в его рыжеватые волосы.

От сына пахнет детским яблочным шампунем. Шоколадом. Ещё чем-то неуловимым, особенным.

Моим маленьким счастьем пахнет.

Рядом с сыном я успокаиваюсь. Отодвигаю подальше любые проблемы. Правило с момента, как я родила.

Я тогда очень уставала. Нервничала, выходила из-за себя. Ещё и на работе был адский завал, я не успевала. Должна была за полчаса отправить договоры, к которым даже не прикоснулась.

А Кирюша плакал. И плакал. И не переставал.

И меня сорвало на крик.

Вряд ли младенец что-то запомнил, но мне до сих пор стыдно за эту слабость. Тогда пообещала себе.

Что «ведьма» и юрист я на работе.

Дома — любящая мама.

Не позволяю этим жизням пересекаться. За невидимой оставляю всё, что касается работы, когда я с Кирюшей.

А Дубинин — работа. Только и всего.

Поэтому сейчас полностью погружаюсь в своего сына.

Веду его на машинки, потому что обещала. Зимой мало кто ведёт такой бизнес, поэтому нам приходится прогуляться.

— Не замёрз? — уточняю, поправляя шарф.

— Не замёрз, мама! — заявляет строго. — Машинки. О! Цикл!

— Мотоцикл.

— Можно?

— Нет, солнышко. Мы говорили с тобой, помнишь? Это для взрослых деток.

— Летом? — с горестным вздохом.

— Летом.