Мой бывший темный
Шрифт:
Глава 7
— В нашем городе действует несколько кланов. Самым многочисленным до недавнего времени считался клан Галавиц. Они оборотни. Ты наверное не знаешь, но лет двадцать назад они чувствовали себя настолько безнаказанными, что не стеснялись нападать на людей прямо в парках. Обращались волками, охотились в свое удовольствие, — рассказывал он мне по дороге в квартиру.
— Боже, значит, оборотни тоже существуют?!
Картина мира стремительно трещала по швам, отчего чувство нереальности только
Несколько раз ущипнула себя, но это не помогало. Боль я чувствовала, вот только она никак не отрезвляла.
— Дед Мороз тоже реальный? А чебурашка?
— Смотря кого ты под ними понимаешь, — усмехнулся Виктор. — Разновидностей всякой нечисти, как называют нас люди, пруд пруди, на самом деле. Но, думаю, пока с тебя и оборотней с вампирами более чем достаточно.
Он скептически покосился на меня в зеркало заднего вида.
— Ты сама-то как? Держишься?
— Держусь, — я кивнула на ручку над дверцей, в которую вцепилась мертвой хваткой.
На всякий случай, взялась еще и второй рукой. Мало ли.
— Вообще, все это очень странно. И подозрительно, — он постучал пальцами по обшивке руля. — Я тебе верю. Но я не мог перепутать метку у тебя на теле. Это действительно очень похоже на Галавиц.
— Почему ты тогда братьям своим ничего не сказал? — при мысли о том, что могло бы быть, если бы кто-нибудь в том проклятом зале решил, что я враг, меня откровенно передернуло.
Вспомнились разом все виденные мною кровавые сцены из фильмов ужасов. И я посреди всего это кровавого великолепия. Словно со стороны увидела себя в злополучном баре, где кончились наши с Виктором
отношения. Вот только теперь это я стояла испачканной в крови, облизываясь и ухмыляясь.
— Иначе они бы не согласились дать тебе кулон, а кулон это защита. С ним тебя не тронут даже Арбитры.
— А кто такие Арбитры? — почему-то мне представился футбольный судья, который бегает за мной, пытаясь показать красную карточку.
У судьи такие же красные глаза, как у Виктора, когда он пользуется своим гипнозом, а из штанов отчего-то торчит хвост.
Брр! Такими темпами я не в тюрьму попаду, а в сумасшедший дом.
— Что-то вроде третейского суда для нечисти, плюс, иногда помогают решать проблемы с документами.
— Масонское общество?
— Даже не знаю, что тебе сказать, — засмеялся мужчина, наши взгляды встретились в зеркале заднего вида, и, заметив его веселое лицо, я сама невольно заулыбалась.
Уже когда мы поднялись в квартиру, где Виктор меня прятал, я поняла, что так и не спросила самого главного. Он сказал, что оборотни плевали на всех и убивали людей. А вампиры? Многих ли он убил в своей жизни? Или, может быть, они относятся к людям как люди к коровам и свиньям? Да, есть вегетарианцы, но большинство употребляет
Виктор поставил в угол комнаты мои вещи с работы, которые так и не отдал мне вчера, а также черный пакет, где лежал заметно поувядший цветок.
Повесил куртку рядом с моей, на крючок в прихожей.
— Мне придется снова тебя оставить, — было видно, что он не хочет сейчас уходить. Иначе зачем бы ему раздеваться? Он смотрел на меня с ожиданием.
И так легко было попросить его остаться. В груди тихонько заныло, но я до боли закусила губу, чтобы только найти в себе силы смолчать.
Виктор провел рукой по моим волосам. Сейчас он не создавал уже того жуткого впечатления, не вызывал отторжения, как было еще вчера. Но взгляд его пронзительных зеленых глаз словно выворачивал наизнанку.
Нельзя забывать, что он не человек. Нечисть, как он сам сказал. Что если одно неверное движение — и умрешь мучительной смертью? Тебя убьют без сожалений, без сомнений, просто потому, что так велит инстинкт.
— Все еще боишься меня? — спросил он вкрадчиво, наклоняясь все ближе.
Воздух с его губ коснулся моих, и мне пришлось задержать дыхание, только чтобы удержаться от соблазна и не податься навстречу.
— У тебя же уже кто-то есть, — я отступила на шаг, ненавидя себя за то, что делаю.
Все внутренние инстинкты просто вопили: «Это наш мужик! Сильный, опасный, но НАШ! Оглуши его и тащи в спальню!»
Виктор нахмурился, делая вид, что не понимает, о чем речь.
— Не хочу быть «третьей лишней», — напомнила я его вчерашние слова.
— Ах, ты об этом! — улыбка на его лице стала коварной. — Ты ревнуешь?
Он медленно, но неотвратимо наступал. На лице было выражение довольного хищника, что загнал добычу в тупик, и ей теперь никуда не скрыться.
— Ревнуешь… — протянул он со странной смесью восторга и удовлетворения. — И да, тебе действительно стоит.
Нас снова разделяло лишь несколько миллиметров да одежда, враз ставшая тесной и неудобной.
— И кого же ты завел себе? — глухое раздражение, вспыхнувшее внутри, заставило вскинуть голову и смело посмотреть на него. Значит, все-таки правда. Хотя чего я еще могла ожидать? Я же сама бросила его.
Еще минуту назад я думала, что снова влюблена в этого человека, но сейчас мне было так больно, что хотелось сделать больно ему в ответ. Хотя бы словами.
— Какую-нибудь наивную сиротку вроде меня, которая не знает, какой ты на самом деле?
— А какой я на самом деле? Скажи мне, Ника, — его глаза полыхнули алым, и мне показалось, что он вот-вот применит гипноз.
— Опасный, — выдохнула я, и это получилось очень жалобно.
Он довольно прищурился.
— Так и есть. Но ты ведь всегда знала это, да? Знала, и тебе это нравилось, — он обхватил меня руками за талию, прижимая к себе. — Я всегда могу заставить тебя говорить правду — помни об этом.