Мой чужой папа

Коротаева Ольга

В конце голос Бориса стал мягким и нежным. Даже легкая улыбка коснулась его губ, делая мужа похожим на того мужчину, в которого я влюбилась когда-то. Только больше эта магия на меня не действует, потому что я верю только Леониду, его словам и поступкам. Пусть проработала я у него недолго, но успела понять, какой он мой Горыныч. Босс даже, когда злится и ругает подчиненных, остается справедливым и честным. Такой не станет делать гадости, унижаться. Чтобы не случилось вчера, я хочу услышать версию Леонида.

— Боря, я не вернусь.

Руки

мужчину упали с моих плеч, и он разом как-то осунулся и опустил взгляд.

— Ты уверена? Не передумаешь? — спросил он, стоя ко мне спиной, в нескольких шагах от двери.

— Уверена, — решительно заявила я и в тот же момент произошла целая череда событий. Стремительных, необратимых, пугающих. Я не успела среагировать, даже дать минимальный отпор, как платок с какой-то дрянью лег мне на рот и нос.

— Прости, но тогда ты не оставляешь мне выбора.

Последнее, что я успела увидеть, оседая, это как Зинаида вышла из кухни и замерла с открытыми от ужаса глазами.

Глава 45

Лео

Когда я ощущал себя таким счастливым? Да, кажется, и не было никогда такого. Я впервые в жизни узнал, что такое «крылья за спиной». Казалось, я смогу изменить этот мир, положить его к ногам Аси только за её улыбку. Но она и не требовала, а улыбалась мне нежно и искренне. Как никто…

Это и называют любовью? Тогда могу утверждать, что я влюбился впервые. Всё, что было до Аси — лишь похоть и увлечения. Удобные отношения… Потому что настолько сильно не хотелось развернуть автомобиль и вернуться туда, откуда недавно уехал. Где логика? Я ведь только что поцеловал Асю, посмотрел на мирно спящего малыша, но мне срочно хочется это повторить. Настолько сильно, будто я не видел их неделю!

Не выдержав, я махнул на работу и, позвонив Глебу, предупредил:

— Не приеду. Проведи совещание, а я…

— Знаю! — обиженно буркнул он. — Будете отмечать договор с господином Ямагути. Дина уже заказала лимузин, ресторан и прочее.

— Замечательно, — хмыкнул я, не собираясь разубеждать зама.

Крутанул руль и, притормозив у большого цветочного магазина, открыл окно. Щёлкнув пальцами, дождался, пока сверкающая дверь распахнётся, и на тротуар выскочит девушка. Почуяв важного клиента, она услужливо спросила:

— Вам собрать букет?

— Сто роз и самую большую коробку конфет… А ещё игрушку! — кивнул я и протянул кредитку: — Побыстрее, пожалуйста.

Когда на заднем сидении моего автомобиля снова восседал огромный медведь, я поймал в зеркале своё отражение и поразился глупой улыбке, поселившейся на моём лице. Я точно влюблён, иначе этого безумия не объяснить. В первый раз я и сам испугался мохнатого чудища, а сейчас представлял, как Ася обнимает его или устраивается с ноутбуком, словно на подушке, чтобы составить мне вечером компанию и поработать над документами вместе.

А в это время в детской сладко спит наш малыш… Вдруг понял,

что Ася и понятия не имеет о том, что он наш. Ведь моё нежное и чистое душой сокровище даже не представляет, какой сволочью был её муж. Надо рассказать своей женщине, что нас объединяет гораздо больше, чем она думает. Моя маленькая хрупкая женщина с чайными глазами и робкой улыбкой. Мой ангел. Моя нежная шоколадка…

Когда я тащил наверх чудовище в одной руке, цветы в другой и конфеты в зубах, таял от охватившей меня эйфории. Вот только вместо Аси в холле нашей квартиры я увидел ненавистного дизайнера.

Выронив ношу, я шагнул к мужчине и молча врезал. Потому что он на моей территории. Потому что он посмел прийти сюда, когда моя женщина беззащитна. И, самое главное — потому что он напал на Асю!

Хрустнула челюсть, Борька рухнул на пол и замер без движения. Я надеялся, что не убил гада, поскольку проводить время в тюрьме, когда только понял, что такое истинная любовь, совершенно не улыбалось. Впрочем, в следующее мгновение я забыл и о дизайнере, и о тюрьме, и о своём беспокойстве.

Подняв безвольное тело Аси, посмотрел на её прикрытые глаза, на бледные до синевы губы, на тонкую струйку слюны на подбородке, и захотел добить суку, что подняла руку на моё.

— Ася…

Хриплый голос казался не моим. Что эта тварь в узких джинсах сделала с моей девочкой?

— Зина?! — стараясь не поддаваться панике, заорал я. — Где ты?

Но ответил мне лишь детский плач. Малыш…

Я ощутил себя самым беспомощным человеком в мире. Не знал, что делать, как правильно поступить. Осторожно уложив любимую на диван, дрожащими пальцами набрал номер скорой помощи. Пришлось признаться, что я понятия не имел, что произошло, почему Ася без сознания и как ей помочь. А кретин, который выжил после моего удара, всё же в сознание не приходил. И выяснить, что он сделал Асе, я не мог.

Поэтому я поднял всех, до кого дозвонился.

— Виктор, немедленно на мою городскую квартиру! — приказал я детективу и сразу набрал доктора: — Деомарыч, беда! Ася без сознания, скорая уже едет… Понятия не имею! Эта сука, её бывший муж, только мычит… Почему? Я ему челюсть сломал. Ну, извините! Не подумал до того, как ударил!

Через минут пятнадцать в квартире было не протолкнуться. Зину нашли за кухонной стойкой, и тоже без сознания. Женщин увезли, меня же остановил Дмитрий Деомарович:

— Я присмотрю. Ты останься с сыном, Леванид. Поверь, всё будет в порядке. Полиция уже нашла тряпку пропитанную хлороформом. Ничего страшного… Девочкам сделают вентиляцию кислородом, поставят капельницу. Я позвоню сразу, как Ася очнётся. Не отойду ни на шаг, будь уверен! Больше я тебя не подведу…

Я с трудом удержался, чтобы не броситься следом, но доктор прав — малыш надрывался уже полчаса, и я не мог его оставить.

— Надо бы вызвать няню, — посмотрел в сторону лестницы Виктор.