Мой чужой ребёнок
Шрифт:
— Спасибо большое. Запах чудесный! — произнесла я и брызнула разок на волосы.
— Я рад, что тебе понравилось. Оль, постоянно спешка какая-то, у нас не получается поговорить с тобой… Может быть, сейчас настала пора…
Максим присел напротив меня за стол. Руки начали предательски дрожать. Я вернула туалетную воду в коробочку, поставила её на столешницу, и устремила на мужчину взгляд. Я не знала, что он скажет, только догадывалась… И как же я боялась, что неправа.
— Мы с тобой взрослые люди для того, чтобы ходить вокруг да около… Мы оба понимаем,
Из детской донёсся хрипящий крик Василисы, а с наших с Максимом губ синхронно сорвалось негромкое ругательство. Договорить нам снова не удалось, потому что мы бросились туда, чтобы проверить, что случилось.
— Не могу ничего поделать, — виновато покачала головой мама, когда мы забежали в детскую. — Проснулась и давай кричать.
Оля взяла Василису на руки и начала покачивать. За несколько секунд крик превратился в своего рода мурчание. Дочка начала причмокивать губами, радуясь Олиному появлению. Возможно, причиной столь бурной реакции стало то, что она кормила девочку грудью, но я не мог отрицать ту сильную связь, которая связывала Ольгу и Васёну. Они словно были одним целым.
— Максим, идём, пускай Оля покормит её. Василиса наскучалась по ручкам мамочки и груди…
«Мамочки»…
Кожу начало колоть тысячей иголочек. Я обратил внимание на то, как смутилась Оля, покашлял, прочищая горло, и направился следом за мамой.
В коридоре она остановила меня за руку и пристально посмотрела, делая глубокий вдох и медленно выдыхая воздух.
— Максим, когда вы уже поговорите с Олей? Я же вижу, что вы оба мучаетесь… Вас тянет друг к другу, это невооружённым глазом заметно.
Я кивнул и улыбнулся маме.
— Мы поговорим. Обязательно. Скоро. Обещаю, — ответил я и направился в свой кабинет.
Мне следовало проверить все макеты, которые прислали для работы, а ещё важно было набраться сил, чтобы дождаться результатов теста ДНК. Мне было совсем несложно взять несколько волосков из расчёски сонной Оли, а потом из Галиной, которая ещё валялась на туалетном зеркальце, и одну из пустышек Васёны. Я поехал туда утром, сказав маме, что хочу разобраться с клиникой, где вели Олину беременность, чтобы не вызывать лишние вопросы. Результаты пообещали подготовить к вечеру, несмотря на то, что, как правило, только из крови можно быстро выделить структуру ДНК так быстро. Впрочем, деньги решают всё.
Я зашёл в кабинет, удобно уселся в кресло, и когда включился компьютер, принялся листать макеты рекламного баннера, которые прислали наши дизайнеры.
Работа немного помогла отвлечься от гнетущих мыслей. Я даже слегка расслабился и смог сделать несколько замечаний по макетам.
— Макс, а это что? — заглянула в кабинет мама, показывая коробку туалетной воды, подаренной мной Оле.
— Это подарок Оле. Можешь пока поставить мне на стол.
Она вошла, поставила коробочку и на пару секунд остановилась, пристально глядя на меня. Мне даже как-то не по себе стало. Снова хотела поговорить о том, что мы с Ольгой взрослые люди?
— Не буду ходить вокруг да около… Олег, одноклассник, предложил мне съехаться, и я согласилась! — сказала она. — Очень надеюсь на твоё понимание. Я не хочу провести остаток жизни одна,
— Конечно! Ты всё делаешь правильно, — кивнул я, поддерживая её.
Я не имел права осуждать. У мамы ещё вся жизнь впереди, и она не должна убиваться по человеку, который никогда не дорожил ею и не любил по-настоящему. Она заслужила счастья как никто другой. Пусть мне было немного обидно оттого, что семья, которой я так дорожил, которую считал примером, вот так развалилась.
— Это, конечно, не сразу произойдёт. Я пока помогу Оле с Василисой, но ты должен иметь в виду, что такое может случиться, — продолжила оправдываться мама. — Пока мы попробуем встречаться и ходить куда-то вместе. Максим, я не думала, что такое возможно, но, оказывается, он любил меня с пятого класса. Ты представляешь? — Мама выдержала небольшую паузу. — Скажи, что ты понимаешь меня и не осудишь?!
— Я взрослый человек! И я буду только рад, если этот Олег по-настоящему любит тебя. Я не смею осуждать тебя после того, что отец сотворил с нашей семьёй!
— Спасибо! Я искренне желаю, чтобы и вы с Олей во всём разобрались. Пойду, спрошу у неё, не нужна ли помощь… — я просто кивнул в ответ и ничего не стал отвечать.
Когда мама вышла из кабинета, я упёрся локтями в столешницу и задумался — неужели мама тоже не любила отца, раз так быстро отошла от его предательства. А потом в голове появились слова Гали — «да кто тебя полюбит»… И мне чертовски захотелось услышать из Олиных уст: «я тебя люблю». Я бы почувствовал — правду она говорит или лжёт, но она и не стала бы врать о чувствах.
Решив, что сегодня я непременно поговорю с ней, я продолжил проверять макеты, время от времени заглядывая в электронный ящик.
Работа затянула, и я даже и не заметил, как быстро пролетело время. Письмо из исследовательской лаборатории пришло, как раз когда я закончил с договором. Я запустил пальцы в волосы и принялся напряжённо буравить взглядом его тему. Мне было страшно открывать его. Но я всё это затеял ради правды… Ради неё следовало идти до конца.
Я кликнул на тему и открыл файл вложения.
Глава 23. Правда раскрывается
Меня начала бить лихорадочная дрожь, едва взгляд коснулся букв, что открывали глаза на правду. Правду, о которой я даже не задумывался ни на секунду…
Баринова Галина и Баринова Василиса — совпадение 0 %.
Лязгунова Ольга и Баринова Василиса — совпадение 99,89999%
Сердце в мгновение рухнуло вниз, как на американских горках с самой высокой точки, останавливаясь где-то в пятках. Глаза застелило пеленой слёз. Я даже не знал — радоваться сейчас или плакать. Во-первых, во мне проснулся бурный интерес — сама Галя додумалась использовать яйцеклетку Ольги или это сделал врач. В первое, конечно же, верилось больше, но тогда я не понимал её стремления «засветиться», ведь все бы заметили, что дочь не похожа на мать. Во-вторых, я понятия не имел, как теперь вести себя с Олей. Что можно было сказать ей в сложившейся ситуации? Как оправдаться? Я не знал обо всём этом, но ведь отчасти был виноват, что не проверил ничего толком, не проконтролировал, не убедился, что жене и треклятой клинике можно доверять.