Мой чужой ребенок
Шрифт:
— М-да, красавица с опухшим лицом, лопнувшими сосудами и краснющими глазами. Загляденье просто!
— Ты в любом виде загляденье, Маря. Не нарывайся на комплименты, любимая.
Мы оба ужасно устали, но так нелепо счастливы при этом, что улыбки не сходят с лиц. Стас садится рядом со мной на кровать и приобнимает за плечи, наблюдая, как ест его сын, а когда малыш засыпает, аккуратно перекладывает его, освобождая меня, чтобы я могла расслабиться. Сон накатывает сразу же, как я прикрываю глаза, а проснувшись вечером, я остаюсь уже наедине с сыночком, потому что Стас уехал к Аришке.
Ужасно
А однажды, я становлюсь свидетелем того, как Аришка разговаривает с братом наедине. Я только на минутку отхожу за водичкой для него, а когда возвращаюсь, замечаю, что дочка подошла вплотную к кроватке и стоит, схватившись за перегородку и грозно глядя на беззубо улыбающегося Федю. Он вообще всем и всегда улыбается, за что Стас называет его Иванушкой-дурачком.
— Мама моя! — бойко заявляет брату, который очень рад ее видеть, Аришка, поучительно наставив на него указательный пальчик и взмахивая им при каждом предложении. — Папа тозе мой! Ты не нузен, Фея! Плохой Фея!
Хоть это и неправильно, но меня очень забавляет и умиляет это представление, однако, длится это ровно до тех пор, пока Аришка, вдруг, не тянется вперед и не щипает Федечку за нос, отчего он издает громкий обиженный рев.
— Аришка! Нельзя обижать малыша, ему же больно! — выговариваю ей, беря Федю на руки и пытаясь успокоить.
Тогда уже Аришка начинает плакать, глядя на меня с обидой, и я как никогда жалею, что Стаса нет рядом и мне одной приходится отбывать срок в декретном отпуске. С двумя детьми наперевес, я кое-как устраиваюсь на ковре и спустя долгих десять минут умудряюсь их успокоить, обдумывая, как сделать так, чтобы один мой ребенок не обижал другого и не обижался при этом на меня.
Через полгода ежедневных стараний и уделения львиной доли внимания моей капризной принцессе, она все же приходит к мысли, что иметь братика не так уж плохо. А с годами, Федя с Аришкой даже становятся настоящими друзьями.
Двадцать четыре года спустя
Стас
— Ари, это правда, что ты использовала влияние своего отца, чтобы попасть на шоу? — спрашивает телеведущий скандального канала на экране компьютера у моей дочери, которая сидит с таким видом, словно делает ему одолжение одним своим присутствием.
— Конечно же нет, — скучающе отвечает Арина, идеально делая вид, словно этот вопрос ее не задевает, но я-то лучше знаю свою девочку. — Я, конечно, не уменьшаю заслуги папы в мире шоу-бизнеса, но думать, словно я нуждаюсь в его помощи — просто нелепо, Макс. Мое имя говорит само за себя и оно не нуждается в приставке Дубова. Ари — это бренд. И это полностью моя заслуга.
— Мне становится страшно от того, в кого она превращается, когда я слышу подобные высказывания, — говорит
Я ставлю видео на паузу и взяв за руку, притягиваю ее к себе на колени. Жена тут же обвивает тонкими руками мою шею и нежно целует в губы.
— Зачем травишь себе душу, Стас? — мягко спрашивает она, бросая взгляд на экран, где застыло изображение нашей дочери.
— Я просто пытаюсь понять ее, Мариш, — устало вздыхаю я, прижимаясь щекой к ее груди.
Она нежно играет пальцами прядями моих волос на затылке.
— Я давно перестала пытаться, Дубов. Наши дети выросли и пошли своим путем. Не скажу, что меня он устраивает, но что теперь поделаешь? Уже поздно перевоспитывать их. Мы сами дали им свободу, которой они не смогли воспользоваться с умом. Но Федя хотя бы начал исправляться. Никогда бы не подумала, что Аришка начнет меня беспокоить больше, чем он.
— У нее звездная болезнь в самом отвратительном ее проявлении, — уныло констатирую я. — Я опасаюсь того, к чему это может привести в конце концов.
— Она одумается, — уверенно заявляет Маря. — Я знаю свою дочь. Она не злая. Ей просто нужно набить шишки, чтобы постичь уроки жизни.
— Про Федора ты говорила то же самое.
— Федю изменило горе, Стас. Он переболел и двинулся дальше. И он никогда не был таким инфантильным, как Аришка.
Ох, уж этот Федя… Мой умный сын, окончивший лучшую школу бизнеса, сначала сбился с пути, пережив смерть любимой девушки и уйдя во все тяжкие, а теперь, начав постепенно приходить в себя, вдруг решил, что не хочет работать по специальности и открыл тату-салон, в котором сам же и работает татуировщиком, называя это успешным бизнесом.
— Федя хотя бы может сам себя содержать, в отличие от твоей дочери. Просто удивительно, как можно тратить столько денег, учитывая ее шестизначные доходы! — возмущаюсь я.
— А я говорила тебе отрезать ее от семейных счетов, — напоминает Маря.
— Тогда она вообще перестанет здесь появляться, и, мы будем видеть ее только в интернете, причем не в лучшем свете.
— И когда она перестала быть нашей милой маленькой девочкой?.. — печально вздыхает жена, глядя на меня грустными глазами.
Дети и их будущее — наше единственное переживание сейчас. Мы с Марей настолько счастливы, насколько может быть пара, прожившая вместе не один десяток леток и сумевшая сохранить ту сумасшедшую любовь, что свела их когда-то. Мы оба наслаждаемся ранней пенсией, путешествуем, проводим время вместе, наслаждаясь праздной жизнью, и только наши отбившиеся от рук чада вносят перчинку в эту слишком безоблачную жизнь.
Наверное, Маря права, и я слишком близко к сердцу принимаю проблемы детей. Ведь Аришка действительно не плохая девочка, а Федя еще с подросткового возраста научился быть самостоятельным, так что они не пропадут. В конце концов, пока мы живы, мы всегда будем присматривать за ними и незаметно направлять в нужную сторону. Тем более, что к Арине я приставил своего протеже, который научит ее уму-разуму, а Федя в скором времени женится на дочери моего друга Василия, если, конечно, хочет сохранить свой тату-салон, который спонсировал я.