Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»
Шрифт:
Складывалось впечатление, будто там сидел сам советский лидер, впечатление усиливалось внешним сходством: невысокого роста, с зачесанными назад волосами и представительными усами.
Мэрию Маастрихта за прием Евгения Джугашвили, для которого даже вывесили грузинский флаг перед мэрией, заранее много критиковали. «На совести Иосифа Сталина много человеческих страданий», – отметил бургомистр Герд Лере в своей речи, добавив, что он понимает какой груз несет его потомок». Но полковник запаса Джугашвили, друзья которого часто называют его Сталиным, «маленький железный мужчина», был очень горд своим происхождением. «Особенно вначале, это давало некоторое преимущество,
Куртис Рузвельт, который в свое время работал, в том числе и в Секретариате ООН, получил аплодисменты за критику войны в Ираке, которую он назвал ошибкой. «Джордж Буш дискредитировал Ялту во время своего последнего визита, который он назвал горьким наследством». Несмотря на то, что даже, как говорил Уинстон С. Черчилль, бывший член Британской Палаты Лордов, в то время большого выбора не было.
Джугашвили к этому добавил: «Была создана ООН, был решен польский вопрос, был решен вопрос о продолжении войны на Дальнем Востоке, а также о преследовании военных преступников в Нюрнберге. Мой дед не случайно оказался победителем, встреча в Ялте была по-настоящему успешной».
Министр образования Мария Ван Дер Хуфен, которая открыла новый факультет Международного менеджмента, вынесла урок из истории: «Ялтинский договор, падение Берлинской стены и непринятие Европейской Конституции учат нас, что в жизни главное не экономика и финансы, а люди».
«Извините, люди в Польше, Чехии и в других странах, которые до падения Берлинской стены в 1989 году 40 лет мучились под диктаторским режимом, но мой дед тогда не мог больше ничего сделать», – говорит внук Уинстона Черчилля. Быстрый прогресс русских был состоявшимся фактом, он не мог своему союзнику против Гитлера объявить войну, но, думаю, мой дед был бы рад, узнав, что смелые польские пшюты, поддержавшие его во время битвы за Британию, через 60 лет могут жить в свободной стране».
«Это все ложь, – реагирует Евгений Джугашвили: «Вы – британцы и американцы, заставили нас до высадки в Нормандию в 1944 году расхлебывать все самим, миллионы русских погибли только из-за того, что Ваш дед – господин Черчилль был занят в Северной Африке, защищая собственные колонии. А что мой дед был диктатором и совершал страшные преступления против своего народа, откуда Вы это взяли? Я горд за своего деда, который обеспечил для нашей страны большое богатство и благополучие, не смотря на то, что следующие лидеры все это уничтожили».
Так дискутировали внуки по каждому факту. О секретном Пакте между Сталиным и Гитлером, о разделе Польши, о словах Уинстона Черчилля в Фултоне после войны, где он, находясь в отставке, по словам Джугашвили, призывал к бомбежкам Москвы, Киева и Ленинграда, чтобы остановить красную угрозу. Чепуха – реагирует внук Черчилля.
Куртис Рузвельт, 75-летний внук (ФДР) держит себя, как тогда его дед в Ялте, в основном вне русско-британской полемики. Признавая, что его дед без японской атаки на Перл-Харбор наверное никогда бы не отправил американских граждан на войну ради освобождения Европы.
Это первый раз, когда три внука встречаются вместе. На подиуме сидят дружно, рядом друг с другом, каждый под портретом своего деда. Каждый из них, по-своему горд за своих знаменитых предков, и каждый по-своему понимает ответственность, возложенную на них за то, что они их внуки. Уинстон С. Черчилль пошел по пятам своего деда и отца и стал журналистом,
Куртис Рузвельт, который в детстве рос в Белом Доме, только что закончил книгу о своей жизни в тени самого долгосрочного американского Президента. Большую часть своей жизни он провел, работая в ООН, в организации, основание которой инициировал его дед.
Евгений Джугашвили, наконец, сделал карьеру военного атташе, учился военной истории и дошел до звания полковник».
Первыми покинули Маастрихт Черчилль и Рузвельт. Перед их отъездом я подарил им по две бутылки «хванчкары». Согласно пожеланию Отара Джигладзе «от внука тов. Сталина». Рузвельт при этом обнял меня. Две последние бутылки я подарил Президенту Компании «Ассамблея» господину Лео Ван Дер Канту. Наши гости, которые приезжали в Грузию, Лео Ван Дер Каи и Уил Альбеда, пригласили меня на ужин в «Общество Генриха VIII» – английского Короля, поборника жесткой и единоличной власти. Говорят, он, поймав жену с любовником, отрубил обоим головы. Та же участь постигла вроде бы и вторую жену.
Никаких границ там нет. Спокойно переезжаем из одной страны в другую, словно из Московской области в Тульскую или Новгородскую. Дороги у них, надо сказать, классные. Собралось человек 70. Наше появление было встречено аплодисментами. С фотографированием получилась заминка. Дело в том, что они желали фотографировать со мной в отдельности каждого члена общества. Коллективный снимок их не устраивал, а сказать мне они как-то не решались. На помощь позвали Яшу. Поставили меня перед их гербом общества, и выстроилась очередь. Не меньше часа потребовалось.
Вечер вел Уил Альбеда, тот, который немного «перебрал» в Тбилиси. Он после молитвы произнес вступительную речь и предложил задавать вопросы. Рядом со мной посадили своего бельгийского переводчика. Яша сидел вдали от меня и там отвечал соседям по столу на их вопросы. Я сразу понял, судя по вопросам, что их информация о Сталине основана на докладе Н. Хрущева на XX съезде партии и на книгах Э. Радзинского, Д. Волкогонова и им подобных. Что-нибудь путного о Сталине на Западе не переводят.
Разговаривать с такой обманутой публикой мне ни разу не приходилось. Я подготовился к шквалу вопросов в первую очередь по репрессиям. Но к моему удивлению о репрессиях не задали ни одного вопроса. «Ларчик открывался просто»: члены общества были ярые сторонники «жесткой единоличной власти. Они-то и встретили меня аплодисментами как внука Великого диктатора. В этом плане они симпатизировали Сталину, но только в этом.
Но когда они начали осуждать революцию 1917 года и ее, дескать, отрицательную роль в судьбе России, как результат отставание страны от европейских государств, я ответил не по правилам дипломатической этики. Я сказал примерно следующее: «То, что отстаем от вас, мы знаем. А вы знаете, что Россия в недалеком прошлом спасла Европу от татаро-монгольского нашествия? Сопротивление славян настолько ослабило кочевников, что они отказались идти дальше на запад. Это, во-первых. Во-вторых, совсем недавно почти вся Европа стояла на коленях перед А. Гитлером, кстати, подготовленным для нападения на СССР вашими же правительствами, и в первую очередь английским, во главе с У. Черчиллем. Но первую оплеуху получили вы.