Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»
Шрифт:
Маршал РВСН К.С. Москаленко: «Будучи командиром 1-й артиллерийской противотанковой бригады в районе г. Луцк в то утро я выслал три разведывательно-рекогносцировочные группы к границе – в районы Любомля, Устилуга, Сокаля. Благодаря этому мы к 19 июня располагали сведениями о том, что вблизи Устилуга и Владимир-Волынского замечено оживленное движение по ту сторону Западного Буга. Стало также известно, что оттуда ведется усиленное наблюдение за нашей стороной, а немецкие саперы удаляют инженерные заграждения на границе. У меня не оставалось сомнений в том, что фашисты нападут на нас в один из ближайших дней». (Москаленко К.С. На юго-западном направлении. М.: Наука, 1969. С. 23).
А вот в мемуарах маршала И.Х. Баграмяна «Так начиналась война» само название книги обязывало его дать телеграмму
Маршал Мерецков К.А. не был исключением и написал: «К концу дня 21 июня стала ясная неизбежность нападения фашистской Германии на СССР в следующие сутки… Только в 00 часов 30 минут 22 июня из Москвы была передана в округа директива о приведении войск в боевую готовность». (Мерецков К.А. На службе народу. М.: Политиздат, 1970. С. 207.)
«И ты Брут!» Ведь Мерецков обязан жизнью Верховному. На суде командования Западного фронта Павлов выдал Мерецкова. Вместо расстрела, как участник военного заговора, Мерецков получает в сентябре (суд над Павловым происходил в июле. – Е.Д.) назначение представителя Ставки Верховного Главнокомандующего на Северо-Западный фронт. А теперь и он бросает в Сталина камень.
Впрочем, К.А. Мерецкова можно понять – не мог он «играть с огнем». Министром обороны стал тот, кого он предал (см. ниже: «Игра Верховного»). Теперь он мог ожидать возмездия. Но расправиться с Мерецковым даже при большом желании Жуков не мог – слишком велик был авторитет маршала после войны с Японией. А лезть на рожон, рассказывая как все было на самом деле, Мерецков не стал и согласился поддержать конъюнктурную брехню Жукова, как это сделали остальные полководцы, кроме маршала Конева. Дело в том, что Иван Степанович свои мемуары начинает с событий 1945 г. Как говорится «от греха подальше». (Конев И.С. Сорок пятый. МО.: М.: Воениздат, 1966).
Сокрытие получения приказа от 18 Июня свидетельствует о том, что наши военачальники стали соучастниками преступной Жуковской фальсификации. Интересно – они, «тузы», действительно верили в то, что жуковская ложь не будет разоблачена? Думаю, вряд ли. В таком случае, что их заставило, будучи в «зените» своей карьеры, послушно, подобно стаду, следовать указаниям афериста о том, что и как писать? Ведь вопрос ставился ребром – быть или не быть авторитету Верховного Главнокомандующего.
Ему приписали чудовищную нелепость. Будто он не предупредил вовремя армию о наступлении немцев и в результате войска были разгромлены в первые недели войны, особенно на Западном направлении. Полководцы способствовали Н. Хрущеву – шарлатану в политике, поносить вождя и раздувать пожар антисталинской истерии, что, как известно, привело в конце концов к разрушению великой державы.
Считаю, что предав Сталина, наши генералы расписались в отсутствии порядочности и офицерской чести. При снятии Жукова они еще раз подтвердили свою сущность – все отвернулись от него в тот же день.
К марту 1940 года Главное разведывательное управление (ГРУ) подготовило «Отчет франко-немецкой войны (1939–1940)». Невероятный успех немецкой армии был обусловлен изменением способа ведения войны. Если во всех войнах, включая и Первую Мировую, активная сторона сближала свою пехоту с обороняющимся противником до расстояния штыкового удара, до рукопашного боя, то немцы от этого решительно отказались. По новой немецкой тактике противник должен был уничтожаться только с расстояния. Соответственно оснащалась и армия: бронетанковая
Внедрить все эти новшества немцы смогли только потому, что за этими идеями стоял Гитлер. Он нацелил на эту работу талантливых капитанов Первой Мировой: Гудериана, Манштейна, Роммеля. Они, преодолевая сопротивление старых немецких генералов, изменили тактику боя, его принципы, философию. А в СССР вся тактика и оперативное искусство до самой войны были отданы на откуп генералам. Сам Сталин занимался хозяйственными и политическими вопросами. На документе ГРУ начальник Генштаба Жуков написал: «…Мне это не нужно!» Нарком Тимошенко во всеуслышание заявил: «В смысле стратегического опыта войны в Европе, пожалуй, не дает ничего нового».
В 1940 году начальником Генерального штаба Б.М. Шапошниковым была разработана методика обороны страны и утверждена Правительством СССР 14 октября 1940 г. На западном направлении она строилась из предположения, что вторжение противника произойдет на Смоленско-Московском направлении, через Белоруссию. Борис Михайлович предлагал против основных сил противника выставить и наши главные силы. Глубокоэшелонированная и активная оборона должна была обеспечить время порядка двух недель для развертывания и подготовки главных сил РККА.
В декабре 1940 года Генштаб возглавил Г.К. Жуков. Принимается новая доктрина по обороне страны. Она как бы в противовес немецкого «блицкрига» (молниеносная война) получила название «встречно-лобовое контрнаступление». Суть жуковского «изобретения» состояла в том, что в случае перехода противником госграницы войска переходили в немедленное контрнаступление. По этой причине войска западных округов стали размещаться вблизи госграницы.
На Нюрнбергском процессе генерал-полковник, начальник штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер на вопрос следователя о характере сосредоточения советских войск сказал: «…Я считаю что никакой военный специалист не сможет охарактеризовать это развертывание как оборонительное… Кроме того, характерно что именно в этих областях (Белостокской и Львовской. – Е.Д.) на западе располагалась масса Русских кавалерийских частей. Это можно объяснить характером использования «балконов» и только тем, что кавалерия должна была быть готова двинуться на запад. В случае обороны никто не будет располагать кавалерию в непосредственной близости от линии фронта. Характерно также и то, что моторизованные части также находились на этих выступах в непосредственной близости к линии фронта. В случае обороны моторизованные части следует держать гораздо дальше от линии фронта для того, чтобы использовать их в том месте, где возникает кризис…». (Козинкин О.Ю. Почему не расстреляли Жукова? В защиту маршала победы. М.: Яуза: Эксмо, 2013. С. 211–212).
Схема ожиданий германского удара по Тухачевскому
Схема ожиданий германского удара по Жукову-Тимошенко
Схема Германского удара по варианту «Барбароса»
Размещение подвижных войск вблизи границы – безусловно явный признак подготовки к наступательным действиям. Этот фактор был использован Геббельсом в своей истерии насчет угрозы Германии со стороны СССР. Только непонятны усилия современных «историков» типа Резуна-Суворова, которые, ссылаясь на факт скопления советских войск на границе, талдычат о том же – Сталин готовил превентивный удар по Германии.