Мой дикий босс
Шрифт:
– То, что я пришла к вам в свой выходной жарить блины, не значит, что я хочу с вами…близости!
Я серьезно посмотрел на нее. Хмурая, сердитая, решительная. Ледяная!
– Короче, Ань, я не уволю тебя, ты уж извини.
– Не имеете права!
– возмутилась она.
– Я не приду на работу и все!
– Не приходи, - я миролюбиво улыбнулся.
– Успокоишься, тогда придёшь.
– Да не собираюсь я успокаиваться! Вы меня чуть не…
– Не надо вот!
– рыкнул я и девчонка осеклась, теряясь от такой смены эмоций.
– Я
Я отошел до машины, достал букет.
– На, держи, - пихнул Ане в руки охапку, из-за которой ее стало почти не видно.
– Отдохни несколько дней и забудем это недоразумение.
– Забудем?
– прищурилась она и резко пихнула мне цветы обратно.
– Так просто? Найдите себе другую секретаршу, Иван Андреевич! Такую, чтобы все-все забывала по первому требованию!
– Да не нужна мне другая секретарша!
– возмутился я, отшвырнув цветы в сторону. Они упали аккурат на лавку.
– Может, я тебя доводить хочу?! Я хоть раз сделал тебе плохо?!
– Сегодня!
– Не считается!
Чувствуя, что срываюсь, потому что не могу видеть ее такой отстраненной, я тяжело вздохнул. Ну не умею я разговаривать с женщинами! Обычно, мне этот навык не нужен вовсе! Зачем нужны разговоры, когда все можно передать языком тела?
Похоже, пора переходить к баранам.
Я достал ключи от машины и кинул девчонке в руки. Она машинально поймала их.
– Вот, - кивнул.
– В качестве моральной компенсации. В понедельник фото договора дарения тебе пришлю.
Аня широко распахнула глаза от удивления.
Я запихнул руки в карманы, развернулся и неспеша пошел прочь.
Вдруг мне по затылку что-то больно прилетело и звякнуло об асфальт.
Резко обернувшись, я увидел, как Аня резво бежит в сторону подъезда.
Я потёр затылок, посмотрел под ноги. Ключи.
Что делать, если не берут баранами, мне не сказали. Видимо, так в Дагестане не принято.
Я посмотрел, как на втором этаже в одном из окон загорелся приглушенный шторами свет и сел в машину, медитируя на него. На лавке сиротливо валялся огромный букет розовых роз…
Откинувшись на спинку сидения, я включил радио с попсой, и задумчиво смотрел перед собой. Не думал, что будет так трудно наладить контакт. Обиделась жутко, похоже. Вот и что теперь с этим делать?
Понимаю, что нужно дать время успокоиться. Но с собой поделать ничего не могу. Тоже все кипит внутри, будто лава по телу течет.
Красивая, зараза. Красивая и вредная. А я ведь… толком-то и обидеть ее не успел. Не понял - да. Но, как только осознал, что ей неприятно, сразу отпустил.
Я же не насильник какой-то. По-другому добьюсь, что сама как ласковая кошка тереться об меня будет…
Я открыл глаза и зябко поежился. На улице уже был предрассветный сумрак. Я даже не заметил, как заснул. Хотя, казалось, на эмоциях до утра не смогу сомкнуть глаз.
В окне, конечно
Я покрутился в разные стороны, потянул затекшие мышцы, допил ледяной кофе и завел машину. А то увидит меня под окнами, подумает еще, что тряпкой стелиться возле ног ее собираюсь.
Вот еще! Я - чемпион, предприниматель и любимец женщин. Они на меня вешаются, не давая прохода. А тут пигалица какая-то! Дикая, острая на язык, проблемная. Но, почему-то именно она и ее отказы доводят меня до бешенства и эрекции одновременно.
Еще немного понаблюдав за темным окном, я плавно вырулил со стоянки и медленно поехал по еще пока тихим улицам.
Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя.
Просто немного времени. Я обязательно что-нибудь придумаю.
26. Заявление
В понедельник в восемь утра я зашёл в свой центр.
Весь с иголочки: брюки, пиджак, запонки, все как положено.
Весь такой властный-опасный. А ещё злой, как черт. Потому что заснул только под утро и проспал от силы часа два.
Как всегда поздоровался с охраной, кивнул соскам на ресепшене.
В приемной было тихо и пусто. Пройдя в свой кабинет, включил кофемашину и завалился на диван, набрал Тараса.
– Да, Иван Андреевич, доброе утро.
– Я бы не торопился с выводами, - усмехнулся я, - организуй мне в конференц-зале всех наших тренеров в десять на совещание по поводу предстоящих соревнований.
Встав с дивана, взял кофе и уставился в окно, разглядывая улицу. Как бы ни старался переключиться на что угодно, мысли то и дело возвращались к Ане.
Не придет.
Вздохнув, сел за стол, взял в руки очередные бумаги, изучил, отложил. Взял следующие. Говно какое-то.
Снова набрал Тараса.
– Да, Иван Андреевич, - снова бесяче бодро откликнулся он.
– Найди мне толкового делопроизводителя.
– Хорошо.
– Тарас, - я повысил голос, - не красивого, а толкового. Чтобы опыт работы - сто лет без перерыва, чтобы на ощупь, блядь, тему письма определяла! И похуй, как выглядит!
– Я вас понял, Иван Андреевич, - энергично пропел он мне в трубку.
Бесит. Все равно из претенденток выберет ту, которая красивее.
– Срок - два дня, - буркнул я и сбросил вызов.
Снова продолжил изучать бумаги.
Время тянулось, как резина.
В девять Аня не пришла. Зато в полдесятого ко мне постучался наша бухгалтерша и протянула в руки лист.
Заявление на увольнение от Анны Романовой.
– Она у вас сейчас?
– уточнил я.
– Нет, ушла уже.