Мой дом – чужая крепость

Горская Евгения

– А это женщина, которую ты шантажируешь. Шантажировала, – поправился он и заверил. – Больше не будешь. И знаешь что, дорогая Анастасия, кончай ломать комедию, а то я повернусь и уйду. И направлюсь знаешь куда? Отгадай с трех раз.

– Господи, – у девицы на глазах появились слезы. – Но я действительно не понимаю, чего вы хотите.

– Ну хорошо, – вздохнул он, достал телефон, ткнул в кнопки, включив диктофон, сунул ей под нос. – Повторю еще раз для слабоумных. Сейчас ты расскажешь, как вымогала деньги, как подбрасывала фотографии ребенка. Кстати, здесь

будем разговаривать?

– Да вы что?!

Она отступила в прихожую, Корсун вошел, закрыл за собой дверь, машинально вытерев ноги о крохотный коврик.

– Вы меня с кем-то путаете! Никого я не шантажировала! Вы спятили?!

– А меня ты никогда не видела? – усмехнулся Корсун. – Не испытывай мое терпение. Я действительно могу вернуться вечером, и мы продолжим разговор при твоем муже. Дмитрий Колосов, я не ошибаюсь? А если и это не поможет, я пойду в полицию.

Она пристально в него вгляделась, недоумение в глазах сменилось озадаченностью.

– Вас видела.

– Умница, – похвалил он, полез во внутренний карман куртки, достал сложенный снимок с подъездной камеры видеонаблюдения, развернул. – Теперь про это вспомни.

– Ой, – облегченно вздохнула Ася. – Вы об этом? Так меня знакомый попросил положить письмо, я и положила. Не надо было?

– Конечно, не надо, – кивнул Корсун. – Закон никогда не следует нарушать, это обычно плохо кончается.

– Подождите, – теперь она заговорила быстро, как будто боялась, что он не станет ее слушать. – Мой одногруппник попросил меня положить письмо, он сам не мог, работает сутками, а я свободна. И я положила, мне же нетрудно. А что там было, в этом письме?

– А потом он попросил тебя взять у женщины деньги, и ты взяла? Тебе же не трудно, – Корсуну было противно находиться рядом с ней, и он старался на нее не смотреть.

– Ну да. А тут вы появились. Я знаете как испугалась, деньги-то огромные. Вот я в вас и брызнула. Извините меня, я думала, вы грабитель.

Она будет стоять насмерть, с тоской понял Корзун. И у него нет возможности сунуть ее в камеру на пару суток, чтобы одумалась.

– Деньги вернешь все до копейки.

– Но я их вчера отдала! У меня их нет!

– Меня это не интересует. Деньги вернешь полностью. Хочешь – добровольно, не хочешь – через суд. Фамилия одногруппника?

– Саша Варенников. Мы вместе в медучилище учились. А теперь он на «Скорой» работает. Я ему вчера деньги отдала, с него и требуйте. Я-то здесь ни при чем.

Про Сашку Варенникова Ася ловко догадалась сказать. Несколько лет назад встретила бывшую подружку Ирку Иваницкую, та и поведала, что Сашка в автокатастрофе погиб. Они тогда очень сокрушались, хороший был парень, Асе даже казалось, что она ему нравилась. Пусть ищут Варенникова.

– Адрес? Телефон?

– Адреса я не знаю. А телефон… – она продиктовала номер, который он уже знал. Номер Кусмановой Марии Никитичны.

Неужели она не врет?

Корсун спустился к машине, задумался. Очень хотелось есть, но отлучиться с поста он не рискнул.

Севка появился ровно в шесть. Он вообще всегда приходил

ровно к назначенному времени, Дашу это немного бесило, потому что от этого веяло какой-то старомодностью, а она считала себя вполне современным человеком.

К этому времени Даша успела сделать качественный, в естественных тонах, макияж, удачно уложила волосы, создав иллюзию некоторого беспорядка на голове, и была очень собой довольна. Она даже успела заскочить в магазин, накупила массу готовых салатов и поставила жарить два солидных куска мяса. Вообще-то готовить Даша терпеть не могла, она же не кухарка, но сегодня следовало об этом забыть – когда мужчина приходит с работы, его нужно накормить.

– Привет! – обрадовалась она, открыв дверь. – Заходи, у меня ужин скоро будет готов.

– Зачем ты меня позвала?

Севка посмотрел на нее с любопытством и усмехнулся, раздеваясь. Ни обнять ее, ни поцеловать попытки не сделал.

– Во-первых, я соскучилась, – улыбнулась Даша. Подумала, не поцеловать ли его самой, и не стала. – А еще у меня к тебе просьба.

– Я не сомневался, – опять усмехнулся он. – Ну давай просьбу.

– Сева, – растерялась Даша. – Ты на меня обиделся?

– Нет, – покачал он головой. – Что ты. Ты такая, какая есть. Просто я не люблю, когда меня используют.

– А для чего я тебя использую? – не поняла она.

– Мне тоже интересно. Ладно, Даша, давай к делу.

– Нет, подожди, – она сама не понимала, почему ее так задели его слова. Конечно, она его использует. Все люди друг друга используют. Что в этом такого? – Как я тебя использую?

Они встречались уже два года. Иногда он у нее ночевал, иногда она у него. Месяца два назад он предложил ей пожениться, она не сказала ни да ни нет. Все как у всех.

– Даш, это бессмысленный разговор. Ты не поймешь.

– Чего я не пойму? – ахнула она. – Я дура, по-твоему?

– Этого я не говорил, – засмеялся он, неожиданно прижал ее к себе и заговорил в ухо: – Я тебя люблю, и этого тебе не понять, потому что ты любить не способна. У тебя нет такого гена. Ты любишь только себя. Я тебя не упрекаю, просто констатирую факт.

Он отпустил ее так же быстро, как обнял.

Он даже не представляет себе, как она способна любить.

– Знаешь что, Сева, – неожиданно сказала Даша. – Я выйду за тебя замуж. Если ты, конечно, не передумал.

– Я не хочу милостыни.

– Это не милостыня. Мне с тобой хорошо, Сева, – Даша повернулась, пошла на кухню, заглянула в сковородку. – Спокойно. Я в тебе уверена, а это для меня многое значит. Давай ужинать.

А ведь, пожалуй, с ним ей действительно спокойно. К тому же, если она выгонит Глеба из бабкиного дома, а сама будет там жить замужней женщиной, это лучшее, что можно себе представить.

И еще одно, немаловажное – Тоня выходит замуж, а она что, хуже?

Она редко думала о Севе, но почему-то действительно была в нем уверена, и эта уверенность придавала ей сил. Правда, силы она расходовала на ничтожество – единственного. Пожалуй, выйти замуж – правильное решение.