Мой дом там, где ты
Шрифт:
***
А пока…, маленькая Лера, не почувствовав внимания со стороны моего отца, решила переключиться на более доступный вариант, то есть- на меня. А что ещё ей оставалось делать? В отличие от отца, я хотя бы чаще бывал дома и её не кошмарило от одного только взгляда на меня (я надеюсь). И как бы я не пытался её возненавидеть с самого первого взгляда, у меня так ни черта и не вышло. Маленькая, тоненькая, перепуганная, трогательная, такая одинокая. Она стала часто приходить в мою комнату. А я что? Пускай сидит, мне не жалко!
Но и этого ей показалось мало, она начала лезть ко мне с дурацкими вопросами, на которые я, конечно
А потом, внезапно, сменила тактику и начала рассказывать мне всё о себе и своих переживаниях. Как будто мне это должно было быть интересно! Оказалось, любопытно. Какие же глупости оказывается, творятся в девчачих головах! Это ж надо было забивать себе голову таким мусором? Я бы точно внимания не обратил, а она ещё и переживает! Всё-таки женщины точно с другой планеты! Нам их не понять!
Несмотря на все мои возмущения, я так привык к её паломничеству в мою комнату, что стал ждать её, неосознанно откладывая все свои дела, освобождая вечер.
Я слишком долго обманывал себя, прикрываясь жалостью и снисходительностью по отношению к ней. Не знаю в какой момент я осознал, что она стала для меня самым дорогим человеком на всём белом свете. Дороже отца. Дороже меня самого.
Она стала моим другом, моей Ахиллесовой пятой, моим миром.
Каждый раз получая её отказ, я задавался целью, найти ей замену. Ведь, не одна же она такая во всей вселенной?! У меня было много девушек, я даже не всегда интересовался их именами, зачем мне лишняя информация? Переходил сразу к более животрепещущим вопросам.
Оказалось, одна.
Я не понимал, как это возможно, но с каждым новым знакомством, продолжал в этом убеждаться.
Лера одна такая. Единственная. Только для меня.
Знал, что это не взаимно…, но у меня было так. И если бы эту функцию можно было выключить, я бы её отключил. Да, это было неправильно…, но она была первая, о ком я думал, просыпаясь, и последняя, о ком думаю, засыпая.
И сейчас я пытался это изменить.
Новые друзья
В один из осенних вечеров, возвращаясь домой с работы, мне захотелось прогуляться пешком. Оставив машину на стоянке, возле нашего офиса, я брёл по шумной, многолюдной улице. Это была совсем не та прогулка, о которой я мечтал, но увы, здесь по-другому не бывает. Нет, можно, конечно, найти парк или более тихое место для прогулки, но чтобы туда добраться, нужно было ещё и в пробках постоять. Ладно, лучше уж так.
Проходя мимо заброшенной стройки, услышал лай. Не просто лай, а прямо, собачий крик о помощи какой-то. Аж, не по себе стало. Чертыхнувшись, перелез через ограду, полез по каким-то доскам, потом по песку. Смотрю собака, окруженная со всех сторон целой сворой обозленных псов. Так и норовят укусить, загрызть. Не задумываясь, хватаю палку и кидаюсь на них. Черт, бить собак рука не поднимается. Закладываю пальцы в рот и свищу, что есть силы. Псы мгновенно реагируют, отступают, сверкают в меня злыми глазищами, слюной брызжут. Замахнулся, припугнул, разбежались, слава богу. А собака, на которую нападали, стоит на месте. Насторожилась, смотрит на меня в упор, а в глазах такой ужас, аж мурашки по коже.
Вдруг из-за нее отважно выползает лохматый бутуз неопределенного цвета и, задрав мордочку, отчаянно воет или лает. Ну, или как там это правильно называется. По факту, просто смешно пищит. Так вот,
— Тихо, тихо, милая. — Выкинул палку, показал, что безоружен и сделал еще пару шагов к ним. Смотрю, у нее бок весь в крови. Черт, таки цапнули, гады! Снял куртку, медленно подошел к ней вплотную и скрутил. Она посопротивлялась немного, но я её удержал. Тощая, изможденная, жуть! Смотрю малыш перестал пищать и удивлённо уставился на меня. Потом тявкнул и испуганно попятился. Смешной такой. Наклонился, прихватил и его. «И что теперь? Молодец, Егор! Ты просто мастер спонтанных решений!» Вышел на улицу, спросил у нескольких прохожих, где здесь поблизости ветклиника, никто не в курсе. Пришлось брать такси.
Через пятнадцать минут я уже входил в начищенный до блеска офис ветклиники. Ничего себе хоромы! Вежливая девушка на ресепшене, предложила мне посидеть в кресле, пока ко мне не выйдет ветеринар. Собака в куртке опять рыкнула и завозилась.
— Успокойся, девочка. Сейчас придёт врач и осмотрит тебя. — Отчего-то я был абсолютно уверен, что это она. Только мать будет так впрягаться за своего детёныша. А в том, что это её детёныш, у меня даже сомнений не возникало.
— Добрый вечер, чем я могу Вам помочь?
— Я тут нашёл собаку. Её, кажется, порвали бродячие псы. Собственно, вот, посмотрите сами. — Раскрыв куртку, показалась лохматая морда. Она рычала, пытаясь защитить себя и своего пухляша, но это скорее, вызывало смех, нежели страх. — И вот ещё её ребёночек, как я полагаю. Проверьте и его заодно. Я всё оплачу.
Как только за врачом закрылась дверь, я выдохнул и поправил задравшийся на животе джемпер.
— Фух…, это дело надо перекурить. — «Подбодрил» себя. Когда мне чуть по лбу не заехала внезапно открывшаяся входная дверь, а в помещение влетела перепуганная миловидная блондинка с выпученными глазами.
— Доктор, доктор! — бросилась она ко мне.
— Моя кошка! Она задыхается! Помогите! — при этом, «помогите» было сказано по-русски. Истерично и с надрывом. Одной рукой она пыталась развязать пояс своего пальто, второй придерживала «нечто» в районе груди. Видимо, ту самую кошку, которая судя по её словам, задыхалась.
— Ой! Хелп! Хелп ми! Черт! То есть, не мне, конечно, а Амили! — она постоянно путала английский с русским и от этого смешно морщила нос.
Расправившись с поясом, она достала лысое и сморщенное существо, которое не вызывало у меня ни малейшего умиления, а скорее наоборот- ужас и отвращение. И начала тыкать мне его на вытянутых руках чуть ли не в лицо. Я поморщился и отклонился. Кажется, речь шла о кошке…, «оно» что, проглотило её кошку и подавилось?!
— Девушка, успокойтесь. Я не врач, а такой же посетитель, как и Вы. Думаю, Вам стоит обратиться к девушке на ресепшен. Правда, она вышла, но наверное, сейчас вернётся. — Я говорил на русском, чтобы успокоить её, а она смотрела на мои губы, как это делают слабослышащие люди, пытаясь прочесть по ним. И я непроизвольно начал говорить медленнее, чтобы речь стала более разборчивой.
— Вы в своём уме?! — вскипела она. — Она дышать не может! А Вы предлагаете мне тут посидеть и подождать?! — последнее слово было произнесено в такой высокой тональности, что я невольно поморщился. — Может, ещё предложите мне кофе выпить с сигареткой?!