Мой дорогой
Шрифт:
Бартоломью мрачно насупил брови.
– Почему душещипательную? Мне казалось, это достаточно правдивая и трогательная история. Пока я сочинял ее, у меня слезы наворачивались на глаза!
Эсмеральда услышала за спиной смех Билли.
– Понимаешь, Эсми, – продолжал Бартоломью, – получилось так, что я очень досадил одному человеку, опасному и могущественному. И мне пришлось сказать, что я – единственный ребенок в семье. Если бы он узнал о тебе, то мог использовать против меня, а еще хуже – навредить тебе.
– Сомневаюсь, чтобы он мог сделать мне
Бартоломью подошел к сестре и нежно улыбнулся.
– Когда-нибудь ты поймешь, что все это я сделал для нас обоих. Я ждал, когда ты немного успокоишься, чтобы связаться с тобой и сообщить потрясающую новость. Теперь я богатый человек, сестра. Настолько богатый, что тебе больше никогда не придется жертвовать собой и ходить из-за меня голодной; никогда не придется трястись над каждым пенни и слушать, как бездарные, избалованные девчонки барабанят по клавишам в нашем доме. Ты сможешь покупать себе любые безделушки и красивые вещи, которых у тебя никогда не было, но которых ты заслуживаешь больше, чем кто-либо на свете! Ты ведь еще не старая, Эсми. Стоит тебе немного принарядиться да подкраситься, и ты сможешь еще поймать какого-нибудь вдовца, иметь свою семью, детей!
Возмутительная болтовня брата была невыносимой, тем более что ее слышал Билли. Неужели он находит ее такой же жалкой?
Неожиданно для себя она дала Бартоломью такую сильную пощечину, что с его лица сразу слетело самодовольное выражение, а все присутствующие вздрогнули.
Потирая щеку, он отступил назад. Его темные глаза наполнились слезами.
– Как ты могла, Эсми? Ты ни разу не поднимала на меня руку с тех пор, как умерли папа с мамой!
– Да, и начинаю думать, что допустила серьезную ошибку!
Брат и сестра смотрели друг на друга. Билли незаметно подошел сбоку и увидел упрямо сжатые губы и гордо поднятые подбородки.
– Будь я проклят! – изумленно выдохнул он. – Так вы и в самом деле брат и сестра?!
Эсмеральда была на грани истерики.
– Разумеется, я его сестра! А вы что думали?
Встретив его взгляд, она ясно поняла, что именно он думал. Вспомнились все их предыдущие разговоры, полные смутных намеков на эти его непристойные предположения, но она была слишком наивна, чтобы уловить их смысл. Это открытие потрясло ее сильнее, чем предательства брата.
– А это еще кто, черт возьми? – спросил Бартоломью, тоном ревнивого ребенка. – И почему он так смотрит на тебя?
Эсмеральда не слушала его. Ее внимание было целиком приковано к Билли.
– Вы знали об этом? – тихо спросила она.
Билли не пытался ни искать себе оправдания, ни просить прощения. Он просто смотрел на нее.
У Эсмеральды вырвался не то смех, не то рыдание.
– Просто восхитительно! Один из вас считает меня увядшей старой девой, а другой – любовницей преступника!
– Так вы считаете мою сестру проституткой, сэр?! – возмутился Бартоломью.
Билли с глубоким презрением взглянул на него.
– Я Уильям Дарлинг! Человек, которого ты, неблагодарный щенок,
Сунув руку в карман, он вынул оттуда что-то блестящее, а другой рукой выхватил пистолет.
– А кроме того, я заместитель начальника полиции и собираюсь отвести тебя, жалкий осел, в тюрьму!
15
Потрясенный, Вирджил вытаращил глаза на значок. Увидев оловянную звезду, Эсмеральда онемела. Что же касается ребят Бартоломью, то они с шумом вылетели через все три двери. Только их и видели. Только Сэди осталась невозмутимой. Она проковыляла к Билли и любовно облизала его сапоги.
– Убирайся отсюда ко всем чертям, Вирдж! – приказал Билли, не сводя глаз с Бартоломью. – Все уходите, пока мне не пришлось арестовать и вас.
Энос и Сэм прижались друг к другу от страха. Джаспер фыркнул от ненависти, а Вирджил удрученно покачал головой:
– Ты разбил мое старое сердце. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда один из Дарлингов снюхается с властями!
Братья молча вышли. Только Джаспер задержался в дверях, чтобы с презрением плюнуть через плечо.
Игнорируя это грубое оскорбление, Билли повернулся в сторону банковских служащих и клиентов.
– Вы тоже можете уходить, – выкрикнул он. – Я не стану тратить время на уговоры, выметайтесь поживее!
Обрадованные клиенты осторожно направились к выходу и стремглав выскочили на улицу. В опустевшем холле остались Билли, Бартоломью и Эсмеральда.
Она все еще не пришла в себя после потрясения. Вдруг Бартоломью отчаянно дернул ее за руку.
– Не позволяй ему забрать меня, Эсми! Я не сделал ничего такого, чтобы заключать меня в тюрьму. Он сам может в этом убедиться!
– Отойдите от леди! – сказал Билли, не отнимая руки от пистолета.
Бартоломью отступил на шаг.
– Этот тип заплатил тебе, верно? – закричал он Билли. – Заплатил тебе, чтобы ты убил меня! Что же, если я умру, он никогда не узнает, где спрятано золото! И ты тоже!
– Какое еще золото? – очнувшись, воскликнула Эсмеральда. – И что это за тип, о котором ты говоришь?
Бартоломью указал на Билли.
– Спроси у него. Он знает, кто его нанял.
– Уж кто это хорошо знает, так это я. Потому что именно я и наняла его.
Спокойное признание сестры поразило Бартоломью. Он недоуменно уставился на нее.
– Как ты могла нанять его? У тебя же нет денег!
– Мистер Дарлинг осведомлен о моем теперешнем бедственном положении, – сказала Эсмеральда, – причем я вынуждена напомнить тебе, что этим положением я обязана только твоему бегству из дому. Однако мистер Дарлинг был настолько любезен, что согласился дать мне отсрочку платежа. Особенно после того, как я объяснила ему, что наш дед будет рад проявить великодушие к человеку, который нашел тебя. – Она постаралась как можно более естественно улыбнуться. – Уж мы с тобой знаем, что дедушка не остановится ни перед какими расходами, когда дело касается его любимого внука!