Мой дорогой
Шрифт:
– Эй, братишка! Ты еще жив?
Билли сокрушенно покачал головой.
– Да, Вирджи, я здесь! – крикнул Билли.
– Ну, тогда давай присоединяйся к нам, – весело заревел его брат. – Здесь у нас молодой парень. Кажется, он желает извиниться за то, что стрелял в тебя. Хочет очистить свою душу покаянием, прежде чем мы вздернем его на дереве.
Эсмеральда побледнела как полотно. Их глаза встретились, и оба бросились к ружейному поясу, висевшему на ручке двери. Эсмеральда оказалась первой.
Она схватилась за рукоятку пистолета,
– Если ты снова попробуешь выстрелить в меня, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, – я не прощу тебе этого!
– Тогда отпусти меня! – закричала она, отчаянно пытаясь вырваться из его рук.
Билли выпустил девушку, и она чуть не упала от неожиданности.
По ее торжествующему взгляду Билли понял, что она преждевременно радуется. Как бы подчеркивая силу своей позиции, Билли прислонился к двери спиной и спокойно сложил руки на груди.
– Я мог бы отнять у тебя пистолет силой, но предпочитаю, чтобы ты сама отдала его мне.
– Они собираются повесить моего Бартоломью, – со слезами простонала Эсмеральда. – Боже, они повесят моего маленького братишку!
– Успокойся! Этого не будет. – Билли протянул ей свою сильную руку. – Доверься мне. Я не допущу этого.
Лицо ее заливали слезы. Она подняла голову, и в глазах ее сверкнула гордость. Гордость, которая помогала ей сражаться за жизнь и благополучие своего маленького брата с самого раннего детства. Билли задержал дыхание и напряженно ждал. Если сейчас она отдаст оружие, значит, доверяет ему. А это было бы для него гораздо важнее тех вольностей, которые она разрешила ему ночью.
Эсмеральда сначала подняла пистолет, но тут же передала его Билли и улыбнулась сквозь слезы. Он быстро привлек ее к себе.
– Клянусь, ты никогда не пожалеешь об этом! – прошептал он, погрузив лицо в ее спутанные шелковистые волосы, пахнущие персиком.
Когда Билли ушел, Эсмеральда без сил прислонилась к стене. Его слова все еще звучали в ушах. Поцелуй Билли еще горел на ее губах. А в сердце трепетала слабая надежда на счастье. Грохочущий голос Вирджила вывел ее из оцепенения.
– Мы не хотели начинать без тебя, сынок, но не собираемся торчать здесь целую вечность.
– Боже, Бартоломью! – с ужасом прошептала Эсмеральда.
Она распахнула дверь и выбежала в соседнюю комнату. Там в плетеном кресле-качалке сидела Зоя Дарлинг. Она спокойно покачивалась и курила трубку, как будто во дворе не готовилась страшная расправа над беззащитным человеком. У ее ног на старом коврике блаженно похрапывала спящая Сэди.
Эсмеральда упала на колени перед ней и взглянула в суровое лицо.
– Мама! – Впервые у девушки естественно вырвалось это забытое обращение. – Возьми свое ружье. Не стоило выпускать Билли одного. Ты же знаешь, что твои сыновья могут… слишком погорячиться и потерять голову.
– Мальчик уже достаточно взрослый. Он сам во всем разберется. – Зоя снова невозмутимо затянулась.
– Но
Зоя окинула девушку насмешливым взглядом, от растрепанных волос до ночной рубашки и босых ног.
– В самом деле? – усмехнулась она. – А мне кажется, что они уже достаточно восстановились!
Покраснев до корней волос, Эсмеральда поднялась с колен.
– Хорошо, мисс Дарлинг, вы ожесточили свое сердце против тринадцатилетнего мальчика, убежавшего, чтобы отомстить за своего отца. Знайте же, что он пошел на это только ради вас. Потому что он не смог смириться с мыслью, что негодяи, повесившие вашего мужа, заставили вас плакать!
У Зои чуть заметно задрожал подбородок, но Эсмеральда не стала терять время на утешения. Гордо распрямив плечи, как будто на них мантия герцогини, а не выцветшая старая рубашка, она поспешила на веранду.
Увидев Бартоломью, Эсмеральда вдруг так ослабела, что была вынуждена ухватиться за столбик веранды. Он сидел на лошади, руки были связаны за спиной, на шее болталась веревочная петля. Свободный конец веревки уже привязали к ветке мертвого дуба. Веревка натягивалась при каждом движении переступающей с ноги на ногу лошади. Поникшие плечи и безнадежное выражение глаз брата потрясли Эсмеральду.
Сэм и Энос наблюдали за всем с той самой повозки, которую Билли нанял еще в Каламита, а Джаспер держал под уздцы лошадь, на которой сидел Бартоломью.
Билли решительно шагнул к Вирджилу. Тот походил на веселого великана, приветствующего лилипутов.
– Приятно снова видеть тебя на ногах, братишка! – загудел он. – Прежде чем мы начнем, я хотел бы сказать несколько слов…
– Обрежь веревку! – сурово приказал Билли. Лицо Вирджила помрачнело. Он приложил руку к уху.
– Повтори-ка! Кажется, я ослышался.
Билли поднял пистолет.
– Я сказал – обрежь веревку!
Энос и Сэм обменялись взглядами. Вирджил отступил назад, нервно глядя на пистолет в руке брата.
– Черт, Билли, ведь это я одолжил тебе оружие. Не собираешься же ты убить меня из моего же пистолета?!
– Если меня к этому вынудят, – твердо ответил Билли.
Несколько долгих минут Вирджил испытующе смотрел на Билли.
– Обрежь веревку, Джаспер, – бросил он брату.
– Черта с два! – ответил тот. Билли перевел дуло пистолета на Джаспера. Лицо Джаспера перекосилось в злобной ухмылке.
– Ты же не станешь в меня стрелять, братишка! Если ты меня ранишь, я могу отпустить уздечку. А если я ее отпущу, великолепный мистер Файн отправится в свою последнюю скачку!
– Нет! – сорвавшимся голосом крикнула Эсмеральда.
При всем доверии к Билли она не смогла совладать с собой. Сбежав с веранды, она бросилась к брату, но на пути ее перехватил Билли и с силой прижал к себе. Она почувствовала, как сильно бьется его сердце.
– Успокойся, милая, – тихо прошептал он ей на ухо. – Ты можешь испугать лошадь! Понимаешь?