Мой друг Пират
Шрифт:
– Зудеть только утром начнут, – сказал я.
– Кто?
– Укусы.
Пират снял шляпу и быстро похлопал себя по шее, справа и слева.
– Ну хорошо, – сказал он и присел на корточки передо мной. – Тут такое дело… Я поговорил с разными людьми… Которые такие решения принимают, в управе. И с этими вот дамами тоже, – он мотнул головой в сторону кризисных теток, стоявших у меня за спиной.
Потом снова опустил глаза. Один глаз был голубой и блестящий. Но я с содроганием подумал: а что там под повязкой, как выглядит
– Слушай, как ты смотришь на то, чтоб переехать жить ко мне? У меня маленький домик на берегу.
Мысли хлынули в голову потоком, как после прорыва дамбы. Меня замутило, тело онемело. Так со мной было, когда я однажды смешал вместе несколько соков. Тогда меня вывернуло прямо посреди кухни.
– Переехать к тебе?
Я выразительно посмотрел на кризисных теток. Я ждал, что они вежливо отправят его восвояси и объяснят ему, что произошло недоразумение.
Но ничего подобного, они молчали.
Пират поднялся на ноги и нахлобучил шляпу.
Я отер лицо рукой. Краем глаза я различал сквозь дождь два белых гроба. Кладбищенский рабочий уже убирал с них цветы.
Как же я мечтал отмотать время назад! Хотя бы на одиннадцать дней. А лучше на несколько недель, когда мама еще не зашла на сайт www.tusenfryd.no и не купила билеты. Мне хотелось заорать, что я против такого поворота судьбы. И против этого мужика в черном костюме, который свалился на мою бедную голову ниоткуда. Но я не мог сказать ни слова. Пропала связь с сервером, система зависла, и все – рот не включался.
В конце концов Пират развел руки в стороны и поклонился мне.
Кризисные дамы обнимали меня и желали удачи. Меня всего трясло.
Новым курсом
Вообще-то я мог бы, наверное, стиснуть зубы и спуститься пешком от кладбища до дома Пирата. Там всего метров семьсот, но на костылях я бы тащился часов пять минимум. Поэтому я расселся как падишах в коляске «Молния Маккуин», а Пират осторожно, точно вышколенный личный водитель, покатил ее по длинному пологому спуску вниз в центр города.
Мы пересекли главную площадь, она была заставлена торговыми палатками по случаю рыночного дня, и Пират на ходу молниеносно – никто и глазом не моргнул – выхватил из коробки две груши, кинул одну мне на колени и прибавил шаг. В сером заасфальтированном небе над нами солнечные лучи вдруг прорезали облака в нескольких местах, а потом появились небольшие голубые проплешины.
Улица Киркевейен кончилась, мы свернули направо и покатили в сторону кинотеатра, мимо паба «Телфордс». Там околачивались три седобородых мужика в моряцких шапках. Они окликнули Пирата и стали зазывать его в компанию. Но Пират не притормозил, а, наоборот, газанул в сторону городского пляжа и домика на краю мыса.
Папа много раз показывал мне «Приют шкипера», но внутри я никогда не бывал. В дом вели ступени, а по
Звякнули ключи на связке, грохнул, открывшись, навесной замок.
– Идешь? – спросил Пират и кивнул на дверь.
Я взял костыли и встал. Кистень-ногу обжигало болью при каждом движении.
– А что с коляской?
– А с ней что?
– Куда ее убрать?
– Оставь где стоит.
– Она же придет в негодность?
– Ну-у?
– Мама говорит… – Реальность снова проехала сквозь меня, как танк сквозь картонную стену. – То есть мама всегда говорила, что если берешь чужую вещь, тем более временно попользоваться, то ты за нее отвечаешь.
– Отвечаешь? – переспросил Пират. – Так это… Да, конечно. А ты шустрый, я гляжу. Давай, что ли, прислони ее к мусорному баку и топай в дом, не надо тебе долго на ногах не стоять.
Я вошел в дом, и в нос мне ударил тяжелый затхлый запах. Как когда старая одежда отсырела, заплесневела и завоняла гнилью.
В коридоре стоял огромный аквариум. На засыпанном камнями дне, между зелеными водорослями, виднелся разломанный надвое кораблик.
Но рыб не было.
Я прижался носом к стеклу. Увидел два крана, врезанных в заднюю стенку.
– Не надейся, не высмотришь, – сказал Пират.
– В смысле?
– Да в нем уж незнамо сколько лет рыбы не водятся.
Пират вставил вилку в розетку и мечтательно поглядел на остов корабля. В призрачном белом освещении он как будто сиял.
– Сам понимаешь, когда ты почти все время в море, не оставишь дома полный аквариум рыб. Но что-то никак у меня рука не поднимется его выкинуть, аквариум этот. А уж теперь, когда…
– Когда я здесь? Ты не обязан…
Пират выдернул вилку.
– Когда Эвенсен получил партию мраморных карнегиелл. Может, кто из них захочет здесь поселиться?
Окна в кухне были забиты досками, большое окно в комнате – плотно задернуто темно-зелеными шторами, и, если б не три-четыре одиноких лучика, пробивавшихся из слухового окошка, вряд ли можно было бы хоть что-нибудь разглядеть.
– А что у тебя с физией? – спросил Пират.
– С чем?
– С мордой лица.
– Просто у тебя здесь темно. И воняет чем-то. Что у тебя стухло?
– Я ведь только сошел на берег, двух дней не прошло. Не успел даже ставни снять. Тут никто не жил и не проветривал восемь месяцев. А что, прямо-таки воняет?
– Угу. Домом здесь не пахнет.
– Скоро запахнет, – сказал Пират и сдвинул шляпу повыше на лоб. – На моряцком языке такую благовонь кличут амбре, в старом, долго запертом доме оно всегда заводится.
Он раздвинул шторы двумя руками, и сразу комнату наполнил ясный, чуть голубоватый свет, отчего огромная люстра вспыхнула тысячью бликов, словно была из драгоценных камней.