Мой друг Тарантино

Полякова Татьяна Викторовна

Картина, представшая моим глазам, в любое другое время вызвала бы у меня бурный восторг. Гришка сидел привязанный к стулу и плевался собственными зубами, двое моих недавних знакомых усиленно молотили его. Но сейчас мне это не понравилось. Я по-прежнему не понимала, что происходит, одного этого вполне достаточно, чтобы испортить любое зрелище. То есть я понимала, что этот псих в самом деле явился один, а парни страшно на него сердиты. Я могла с ходу назвать по именам десяток людей, которые отдали бы несколько лет жизни, чтобы увидеть, как Гришка будет загибаться под чьими-то ударами, но не смогла назвать ни одного, кто на такое отважился бы, не в мечтах, разумеется, а в действительности. Но ведь нашлись же… и что-то

подсказывало мне, что знакомство с этими типами не приведет ни к чему хорошему. Парни либо вовсе не соображают, что делают, либо у них в родне сплошные камикадзе. Чего у них точно не было, так это ума. У меня накопились вполне конкретные замечания по ведению дела.

Прежде всего колотить Гришку бесполезно и даже вредно: если они всерьез хотели от него избавиться, так надо было сразу его пристрелить, и дело с концом, и уж ни в коем случае не связывать руки за спиной, а держать их все время на виду. Он совершенный неандерталец: малочувствителен к боли, зато инстинкты развиты гораздо лучше, чем у любого другого человека. А какой у нас основной инстинкт? Правильно, жажда жизни. Правда, в его случае я бы назвала сразу два основных инстинкта…

Очень занятый общением с ребятами, Гришка все-таки изыскал возможность заметить меня и заявил:

— Привет, дорогая.

Парни к этому моменту изрядно выдохлись и решили сделать перерыв. Тоже никуда не годится, с Гришкой расслабляться нельзя.

— Привет, — вяло ответила я. Он усмехнулся разбитыми губами и продолжил:

— Ты выглядишь немного заспанной.

— Вздремнула чуток, — вздохнула я и добавила:

— Ума у тебя нет вовсе.

— Ты ведь этого хотела, да, детка? Где ты нашла таких придурков? — За придурков он, конечно тут же схлопотал, а я поморщилась. — Ну вот, — отдышавшись, заявил Гришка. — Надеюсь, теперь ты довольна. Должен все-таки заметить, ты нарушаешь правила. Разве нет? Ты меня огорчаешь.

— Кому бы говорить, — хмыкнула я.

— Ты просто чудо, — заявил Гришка. — Я обожаю тебя. Скажи честно, ты ведь скучала? На самом деле ты жить без меня не можешь. Правда, детка?

— Почему бы вам его не пристрелить? — обратилась я к парням, которые прислушивались к нашему диалогу с заметным интересом.

— Тебя забыли спросить, — нахмурился любитель спичек, рукава его рубашки были закатаны выше локтей, но, несмотря на этакую подготовку к ратному подвигу, Гришку он колотил в основном ногами.

— Ты мне ребра сломал, паскуда, — заметил Гришка без всякой злости, а парень пошел пятнами, нервы у него никуда не годились, это я еще раньше заметила.

— Ты, умник! — рявкнул он. — Завязывай зубы скалить (зубов у Гришки к этому моменту осталось немного, так что скалить их он при всем желании не мог). Нам заплатили за то, чтоб ты подох не скоро, слышишь, урод, чтоб ты помучился. Мы тебя до смерти забьем. Понял, гад? С перерывами на обед.

— Спасибо, детка, — продолжил паясничать Гришка. — Помучиться я всегда рад и этим доставить тебе удовольствие.

— До чего ж ты тупой, — вздохнула я. — Я здесь совершенно ни при чем.

— Топай отсюда! — рявкнул на меня второй парень.

— Вы меня отпускаете? — удивилась я. Парень сгреб меня за шиворот с намерением определить за перегородку. Это Гришке очень не понравилось, а мне тем более, и я попросила жалобно:

— Можно мне здесь постоять? У нас старые счеты, хотелось бы поприсутствовать.

Он убрал руку, не дойдя до перегородки несколько шагов, я расценила это как приглашение остаться. Тут Гришка вновь принялся ораторствовать.

— Так кто ж вас нанял, ребята? — спросил он. — Я все равно сдохну, отчего бы вам не сказать?

Мой провожатый развернулся к нему, и теперь оба парня стояли в метре от стула, на котором восседал Гришка, спиной ко мне. У одного придурка из-за пояса джинсов торчал пистолет. «Они точно

ненормальные», — мысленно вздохнула я и покосилась на дверь, после чего едва устояла на ногах от неожиданности: дверь была прикрыта неплотно и уж точно не заперта. Интересно, они хоть додумались запереть вторую дверь, выходящую на улицу? Стараясь не привлекать к себе внимания (этому очень способствовал Гришка, который продолжал ораторствовать), я еще немного переместилась вправо и оказалась как раз на уровне двери, а парень с пушкой прямо перед моим носом. На мгновение зажмурившись, я пожелала себе удачи и… Дальше было так: я толкнула парня, он налетел на Гришку, и тот вместе с ним и, разумеется, со стулом полетели на пол. Я тоже не удержалась на ногах, второй парень кинулся ко мне, но я успела малость прийти в себя и ударила его ногой, он выронил пушку, а она взяла да и упала прямо мне на живот. Сначала я взвыла, а потом схватила ее и пару раз выстрелила наугад. Парни совершенно обалдели, и я, если честно, тоже, потому что стреляла вроде бы в потолок, а угодила, как и в случае с Пашей Пропеллером, одному из парней в ногу. Не иначе как мною открыт новый способ стрельбы по мишеням. Раненый заорал благим матом, а второй, все еще обретаясь на полу, вконец ополоумел, забыв про свое оружие, попытался схватить меня за горло, ну не дурак ли? Гришка крутанулся на полу вместе со стулом и сумел-таки схватить его пистолет. Я же предчувствовала, парни сделали большую глупость, не укокошив его сразу. Раненый выл, мы втроем резвились на полу, точно дети в популярной игре «куча-мала». Отпихиваясь ногами, я отползла к двери, теперь оба парня оказались безоружными, я им не завидовала, хорошо зная Гришку, но досматривать, чем тут все кончится, не собиралась. Выкатилась в коридор, захлопнула дверь и уж только после этого вскочила на ноги. Дверь на улицу была заперта на ключ, но рядом оказалось окошко. Я вспорхнула на подоконник и ударила ногой, посыпались стекла, а я, рискуя порезаться, оказалась-таки на улице. В доме грохнул выстрел, и Гришка заорал:

— Вернись немедленно, видишь, что творится? Быстро домой, твою мать!..

Но я уже неслась со всех ног подальше отсюда, думая зло: «Ну, послал господь киллеров» — и очень сожалея, что в отличие от Антона не смогу угнать машину, не то непременно воспользовалась бы «БМВ», до сих пор стоявшим во дворе. В кабину я все же заглянула и с грустью убедилась, что ключи отсутствуют, а возвращаться за ними в дом желания не было.

Через пять минут мне необыкновенно повезло, я наткнулась на симпатичненький «Опель-Фронтера», рядом с которым стоял молодой человек и вертел головой, что-то высматривая. Увидев меня, он вздохнул с облегчением и сказал:

— Девушка, извините. — Я убрала руку с пистолетом за спину и приблизилась. — Вы не знаете, где оптовые склады фирмы «Дана»? — Тут он нахмурился, а я сообразила, что после кровопролитного сражения выгляжу не совсем обычно.

— Мобильник есть? — спросила я.

— Есть, — еще больше нахмурился парень.

— Давай. — И продемонстрировала оружие. Реакция последовала самая неожиданная.

— Он ненастоящий, — заявил парень, кивнув на пистолет, и не придумал ничего лучшего, как улыбнуться.

— Да что за черт, — взвыла я, — кругом одни придурки. Давай телефон! — Ну и пальнула сдуру, парень подпрыгнул, зато в руках у меня уже через две секунды оказался мобильник. Я поспешно набрала номер Антона. — Это я, — сказала я торопливо.

— Где тебя носит? — зло поинтересовался он.

— Меня едва не укокошили. Я там же, где мы недавно были в гостях у двоих ребят.

— Лаврушенский? — сообразил Антон.

— Точно. Постарайся быть здесь через минуту. — Я протянула трубку парню, который все это время стоял рядом и почему-то навытяжку. — Спасибо. Все в порядке. Я из милиции. Нужные вам склады неподалеку. Второй переулок направо.