Мой эльф из легенд. Спасти любовью
Шрифт:
Под шортами я была без белья.
— Нет!
С кровати я вскочила как ужаленная и едва не упала, запутавшись в одеяле.
— Не надо. Ты этого не хочешь. Давай лучше поговорим. — Я лихорадочно одернула на себе пижаму. — Слышала, что база повстанцев, которую тебя отправили зачищать, оказалась пуста. На ней почти не было людей. Странно, не находишь?
«Интересно, он многое успел увидеть, когда так бесцеремонно оттянул край моих шорт?»
— Как будто их…
— Пытаешься сменить тему, куратор? — Тон
Он назвал меня по имени. Во второй раз с момента нашего знакомства. Не сказал — мурлыкнул, эротично растягивая гласные.
— Не надо ходить к другим мужчинам за удовольствием. — Его глаза блестели, длинные светлые волосы растрепались, под кожей обозначился рельеф напряженных мышц. — Я сделаю тебе хорошо сам. Каждый раз, когда тебе захочется.
— Прекрати, ты даже не возбужден, — сказала я и осеклась, потому что под бельем Агента топорщился внушительный бугор.
Тело Эль-Охтарона наконец оправилось от химии, которой его пичкали, и заявило о своих потребностях.
У него встал.
Заметив это, я больше не могла думать ни о чем другом. Не могла отвести взгляда от очевидной выпуклости у эльфа в районе паха. Таращилась, даже понимая, насколько это с моей стороны некорректно.
Возбужден.
Агент был возбужден и смотрел на меня с кровати, не замечая своего состояния. Тело эльфа оставалось глухо к желаниям так долго, что он успел забыть, каково это — хотеть женщину. Соблазняя меня, он и не думал, что может сам отреагировать на мою близость. Похоже, и мысли такой не допускал. Не ждал от своего отравленного организма никакого отклика.
За много лет Эль-Охтарон привык быть объектом чужой страсти, но ответного влечения не испытывал. Теперь же обстоятельства изменились: либидо Агента больше не угнетали специальными препаратами, а рядом была я, а не одна из его мучительниц.
«Он хочет меня. На самом деле хочет. Он возбудился при мысли, что станет ласкать меня языком».
Я прикрыла глаза, пережидая приступ странного, немного постыдного восторга.
— Куратор?
Мое настроение изменилось, и Агент не понимал почему. Эта внезапная перемена тревожила его, как и всё, что он не мог себе объяснить.
— Алайна? — Он снова назвал меня по имени, на этот раз растерянно, настороженно. — В чем дело?
Проследив за моим взглядом, эльф наконец заметил то, что вывело меня из душевного равновесия — свои топорщащиеся трусы, и растерялся еще сильнее.
А я вспомнила о своих обязанностях. О том неловком договоре с Советом.
Теперь, когда организм Агента восстановился, я должна помочь ему решить деликатную проблему.
Сейчас? Это надо сделать сейчас? Взять
Пока мою несчастную голову коршунами атаковали сумбурные мысли, Эль-Охтарон пялился на свой пах с видом человека, узревшего чудо. Явно пытался осознать случившееся.
Налюбовавшись и осознав, он поднял голову и спросил:
— Это меняет дело? Ты оттолкнула меня, потому что я был не возбужден. Теперь я возбужден. Причин отказываться больше нет. Верно?
Верно. Вот только согласиться на оральные ласки — вывести наши с Агентом отношения на новый уровень, пересечь опасную черту, после которой не будет возврата. Готова ли я?
Одно дело — выступать этакой благодетельницей, спасающей Агента от страшных последствий приема не самых безобидных препаратов. И совершенно другое — переспать с ним просто потому, что мне этого хочется.
Для меня секс — всегда признание собственных чувств. Я не ложусь в койку с человеком, который мне безразличен. Если мы с Агентом сейчас займемся любовью, лгать себе больше не получится. Не получится закрывать глаза на очевидное: я вляпалась в мужчину, с которым у меня нет будущего.
А у нас действительно нет будущего. Никто не выпустит Агента с базы. Я не смогу открыто крутить роман с оружием империи, выйти замуж за пленника, завести от него детей. Мне нельзя влюбляться в своего подопечного. Нельзя обнадеживать ни его, ни себя саму. Лучше задушить чувства в зародыше, чем потом загнать нас обоих в тупик, из которого не будет выхода.
— Помнишь, о чем мы говорили недавно? До того как тебя погрузили в сон. Я рассказывала об условии, при котором Совет согласился отменить курс лекарств, угнетающих твою половую функцию.
Молодец, Алайна, давай, притворяйся, что единственное твое желание — это помочь несчастному пленнику избежать участи импотента. И больше ничего тебе от него не нужно. И ничего ты от него не хочешь. И его прекрасное скульптурное тело тебя ничуть не волнует. Совсем-совсем.
Агент нахмурился. Неосознанно скользнул рукой вниз, коснувшись паха.
— Ты должна довести меня до оргазма, — вспомнил он, а потом, прищурившись, посмотрел мне в глаза: — Пальцами. Но можно ведь иначе. Так, чтобы ты тоже получила удовольствие.
Он намекал на проникающий секс. Все еще стремился заменить мне мифических любовников, в которых я якобы нуждалась.
— Давай, как договаривались. Рукой.
Агент неуверенно кивнул. Не впервые я замечала, как его решительность таяла, когда разговоры грозили перерасти в действия. Он так упорно соблазнял меня каждый раз и в то же время словно боялся, что его попытки увенчаются успехом.
— Что мне делать? — спросил эльф, смутившись.
О боги, мы реально сейчас займемся этим? Я дотронусь до его члена? Каким он будет на ощупь? Горячим, твердым, мокрым?