Мой февраль
Шрифт:
В завтра новых минут заспешит круговерть,
Ускоряя несносного времени бег…
Хоть считает любой неизбежностью смерть,
К ней привыкнуть не сможет, не сможет вовек.
Страшнее нету круговерти:
Любовь – разлука – жало смерти…
Неужели когда-нибудь это случится,
Что твой взгляд перестанет волшебно лучиться,
Не прорежется слух нежно сказанным словом
И не
Неужели тебя замечать перестану?
Неужели на чувства надену сутану?
Неужели бездушно, когда отгорю,
На тебя, ненаглядного, я посмотрю?..
Если горькой судьбе разлучить нас придется,
Сердце, вздрогнув, уже никогда не забьется:
Без любви жизни нет – всем известно давно:
Я отравы налью в золотое вино.
ЭТО СИЛЬНЕЕ МЕНЯ
Мы не виделись больше столетья…
Взгляд твой ласковый нежно ловлю.
Так хочу на тебя не смотреть я,
Но не в силах. Наверно, люблю.
Переполнившее меня счастье
Лишь с тобою, по-братски, делю.
Так хочу не ходить к тебе часто,
Но не в силах. Наверно, люблю.
Глупой ревности в спину проклятья
Посылаю, дрожу и… терплю.
Так хочу тебя не ревновать я,
Но не в силах. Наверно, люблю.
Ну, скажи, что не стоит мне злиться, -
Этих слов на коленях молю.
Я хочу на тебя рассердиться,
Но не в силах. Наверно, люблю.
Слагаю песни о великом чуде,
Ворвавшимся внезапно в жизнь мою.
Как золотое яблоко на блюде,
Тебе я свое сердце отдаю.
Однако ничего тебе не надо:
Ни слов моих, ни сердца, ни стихов…
А жалостью твоей – ползучим гадом -
Я задушусь до третьих петухов.
"Любовная лодка разбилась о быт…"
В. Маяковский
Мне в ногу не идти в свой век
С до денег жадным миром…
Да здравствует мой человек,
Зовущийся кумиром!
Да здравствуют его глаза -
Магнитные до дрожи!..
А мне бы забывать нельзя:
Он на сто лет моложе.
А мне бы попросту отстать -
Движения нечетки.
И не пытаться бы латать
Разбитой бытом лодки…
Но нет… Витая, ворожа,
Чтобы – зачем-то? – выжить,
Хожу по острию ножа,
А кровь из сердца брызжет.
Люблю тебя, но не мечтаю
Вернуть, что было в сладком сне.
Багрянец осень золотая
Под ноги щедро
Ступаю просекой лесною,
Листву и память вороша.
И неотвязно предо мною
Плывут виденья не спеша.
Повсюду ты, куда ни гляну.
Прочь, застарелая болезнь!
На каждой солнечной поляне
Мне вновь тебя являет лес.
О, скройте же, дубы и клены,
Хоть ненадолго, хоть на миг
От безнадежно глаз влюбленных
Желанный лик – твой светлый лик…
Серой мышке маленького роста
По земле бежать легко и просто.
Даже если б очень захотела,
Мышка все равно бы не взлетела.
Почему же я, когда витаю,
Думаю, что в небесах летаю?
Голова от времени седеет,
А душа глупеет и балдеет…
Мне сегодня очень захотелось
Облачиться, как все люди, в серость,
Чтоб глазами серыми смотреть,
Чтобы песен о тебе не петь.
Этой нежной лазури озер нет предела
На знакомом овале родного лица.
В тайну глаз загляну – вздрогну, похолодею,
Но мечта не уйдет: созерцать без конца.
Что за сила в тебе: притяженье земное?
Необъятных размеров сверхмощный магнит?
Ты в сознанье вошел, ты повсюду со мною:
Ведь когда тебя нет, образ память хранит.
Боюсь: а вдруг однажды не возьмешь
Лист в клетку ты с моим стихотвореньем? –
Вонзишь отказом в сердце финский нож,
Но это не сочтут за преступленье.
Отвергнутый, непризнанный "поэт",
Обидой, словно кровью, истекая,
Произнесет:
"Пусть не узнает свет,
Что доброта жестокая такая…"
Великодушному, искреннему,
доброму другу моему, рожденному в год Дракона
Дракончик мой любимый, говорящий!
(О дар Судьбы, от Бога исходящий!)
Пусть злобно ухмыляется округа
Над счастьем заиметь такого друга.
На дне озер твоих голубооких
Нет слов упрека колких и жестоких:
Великодушье, искренность, добро
Чеканит сердце, словно серебро.
Участие, как звонкие монеты,
Раздаривают людям всей планеты
В двадцатый век, как и во время оно,
Родившиеся под звездой Дракона.
Жгу на даче сушняк малины