Мой горячий Север

Лав Агата

— Выгнись, — просит он, наклоняясь к моему уху. — Еще, малышка. Пусти меня.

Он влажно целует меня в висок и кладет одну ладонь на шею. Фиксирует. А второй помогает развести ноги. Север тут же, как получает доступ, проталкивает ладонь у меня между ног и проводит по складочкам. Он ласкает меня, пока не остается доволен моими приглушенными стонами. Это чистое сумасшествие, но у меня чувство, будто ночь провалилась в бездну, будто вчерашнее удовольствие вернулось к нам и помогает молниеносно разгонять скорость.

Я ведь мокрая

и уже подрагиваю под ним. А он знает, когда заставить меня дрожать по-настоящему. Север нажимает всем телом, вдавливая меня в кровать, а потом чуть отстраняется и выдергивает мою попку наверх, выбирая самую пошлую позу из возможных.

— Еще, — шепчу, подгоняя его ладони, которые сжимают мои ягодицы, — да, так…

— Или жестче?

Я прячу крик в постель, когда Север проводит большими пальцами по половинкам, раскрывая меня. Так пошло, разнузданно, но возбуждающе. Он знает, как обходиться с моим телом, он выгибает и ласкает меня, то мягко срывает с моих губ сбитые выдохи, то выбивает из горла сорванные стоны. Буквально обжигает мужской природой, под которой я плавлюсь и чувствую, как пульс бьет в висках, а перед глазами картинка становится смазанной и неважной.

Я теряю связь с реальным миром.

Становится важнее, что происходит внутри меня, и взгляд уплывает туда. Я вижу вспышки откровенной эротики. Север ласкает меня сзади, а мое внутреннее зрение видит его сухие пальцы с очерченными костяшками, натянутые жилы, кубики пресса и развратные улыбочки.

— Моя малышка, — его голос становится грубее, скрученное дыхание коверкает звуки.

Я выгибаюсь сильнее, а Север ведет губами по ложбинке на спине, рассредотачивая дрожь по всему моему телу. Он поднимается и прижимается пахом к моей попке. Черт… Я сейчас задохнусь. От одного предвкушения, от одного понимания, как сильно он возбужден.

Север заводит одну ладонь мне под живот и помогает принять нужную позу. Я успеваю подтянуть подушку к лицу, в которую, знаю, скоро закричу, и чувствую, как он толкается в меня. Заполняет без остатка одним толчком.

Это что-то нереальное и граничащие с тем, что вообще способно испытывать человеческое тело. Он вбивается в меня, не в силах притормозить, жестко и жадно, а меня выкручивает узлами. Вчера я чувствовала, как он соскучился по мне, а сегодня как изголодался.

Разные грани, как белое и черное.

— Все хорошо? — Север опускается ко мне, прижимаясь грудью к моей спине. — Тебе хорошо?

Он отбрасывает подушку и собирает волосы с моего взмокшего лица. По коже проходит разряд покалывающего тока, когда Север зажимает мой подбородок и разворачивает к себе. Он смотрит в глаза, продолжая трахать, но теперь не размашисто и жестко, а глубокими толчками. Это уже кристальная пытка, он медленно растягивает меня на каждом выпаде и не дает сдвинуться с места.

— Да, да, — шепчу как в бреду.

А сама рвусь прочь из его стальных рук. Это сильнее меня, мое тело слишком слабое и хрупкое,

я не могу, нет... Я кусаю его длинные пальцы и кривлюсь, вздрагиваю, загнанно дыша, и чувствую как на языке появляется солоноватый вкус пота.

Наши тела раскалены и обжигают друг друга. Еще чуть и я начну умолять дать мне передышку, но другое желание все же сильнее. Я хочу кончить вместе с ним. Я завожу дрожащую руку за голову и цепляюсь за Севера. Зарываюсь пальцами в его жестких волосах и чуть приподнимаюсь, ловя общий ритм. Двигаюсь вместе с ним и проскальзываю по влажным простыням.

Север шипит и не дает мне ускориться, сорваться в пропасть раньше времени. Он хочет выжать из моего тела каждую крупицу удовольствия, откатывает назад и бросает в огонь щепотку песка, понижая его градус. Он целует меня, вбиваясь в рот умелым языком, и словно забирает все проклятия в свой адрес.

— Пожалуйста, — произношу вместо них.

Он прикусывает мою скулу и выводит языком грязную восьмерку на коже. А потом переносит ладони на ягодицы. Стискивает с силой и жесткими ударами доводит мое тело до безумия. Вспыхивают искры, а разум сносит в липкую пропасть, которая иногда кажется невесомостью. Безбрежной и бесконечной, тягуче сладкой…

Север кончает с коротким рыком и отбрасывается на подушку рядом. Его дыхание напоминает толчки и мое тело реагирует на них также, как на толчки в мое лоно. Я тянусь к нему сквозь импульсы удовольствия и утыкаюсь лицом в грудь.

Мы молчим. Просто лежим рядом и приводим в порядок дыхание.

Я не знаю, сколько времени проходит, но знаю, что оно стремительно бежит, когда все кусочки пазла становятся в идеальном порядке. А в руках Севера я чувствую себя так, словно это самое естественное положение моего тела. Сплетаться с ним и подгибаться под упругие изгибы мускулов.

— Ты можешь забеременеть?

Я запрокидываю голову. Я не ожидала, что мы вдруг заговорим об этом, и смотрю на Севера с иронией. Он, конечно, “вовремя” озаботился этим вопросом.

— Ты вспомнил, что есть такая вещь, как презервативы?

— Ты отвечаешь вопросом на вопрос, — он усмехается и опускает лицо, так что я теперь чувствую, как его настырный взгляд исследует меня.

Мои черточки и морщинки.

Ему нравится видеть меня растрепанной и едва отошедшей от оргазма.

— Не паникуй, я принимаю таблетки.

— Я не паникую, — он лишь снова усмехается на мой колкий подтрунивающий тон. — И я хочу детей от тебя.

Север целует меня в губы, слизывая стон облегчения.

— Я только не хочу торопиться, — добавляет он. — Дай мне время, чтобы привести все дела в порядок.

— С тебя не сняли обвинения? — я поднимаюсь на локтях, а внутренности прорезает тревога, мы ведь ничего толком не обсудили, я не знаю, как закончились его переговоры с органами и что, черт возьми, будет завтра. — Север, ты же ничего так не рассказал…