Мой горячий сосед снизу
Шрифт:
— Ну прости, — слышу я ее ироничный тон. — Ты же знаешь, я хреново паркуюсь. А слева и справа от тебя было свободно. Я очень легко загнала туда свою машину. Не умрешь. Припаркуешься в другом месте.
— Ты издеваешься?! — я рычу. — Почему я должен парковаться где-то еще из-за того, что ты не в состоянии поставить свое авто на параллельную парковку?! Это мое место! Освободи его!
— Освобожу, когда куда-то поеду, — отвечает она равнодушно.
— Завтра утром!
— Завтра утром я никуда не собираюсь.
— Саша, черт подери!
— Для тебя — Александра Вадимовна.
Вот это класс!
Я
— Завтра утром мое парковочное место должно быть свободно, иначе я… — голос у меня невольно наливается тяжестью, потому что я злюсь и одновременно завожусь от ее наглости. — Иначе я приду и мы поговорим уже совсем иначе.
10 глава
На следующее утро она, конечно, никуда не убирает свою проклятую машину. И хотя мне это, по сути, никак не мешает — мой «мерседес» преспокойно стоит на другом конце парковки, — я все равно чувствую, как закипает внутри меня раздражение.
Неудивительно, что я поднимаюсь на ее этаж тяжелыми шагами, и вдавливаю в пластмассовое основание кнопку дверного звонка, и показываю ей средний палец, зная, что она смотрит в глазок…
— Не забудь закрыть за собой дверь, — бормочет Саша растерянно за секунду до того, как я прижимаю ее к стене, пахнущей свежей шпаклевкой. — Ты мне… платье испачкаешь…
Но мне плевать. И на ее платье, и на ее слабые, ненастоящие попытки сопротивляться. Ее пощечина только раззадоривает меня, возбуждая, заставляя член вставать колом, и я довольно быстро забираюсь пальцами между ее ног, запуская их в тягучую, сладкую влагу…
— Все еще считаешь, что ставить свою машину на мое старое место было хорошей идеей? — спрашиваю я, когда наши потные тела наконец отлепляются друг от друга, и мои руки тянутся за сигаретой и зажигалкой.
— Конечно, — улыбается Саша бессовестно и сладко. — Мне нравится твое парковочное место. И мне нравится тебя бесить.
Нравится бесить, говоришь? Ну что же, у тебя отлично получается.
— А может, ты просто соскучилась по папочке и хотела, чтобы он наказал тебя? — ухмыляюсь я. Сигаретный дым поднимается к белоснежному потолку крупными серыми кольцами. Мы наконец-то просто лежим. Она не гонит меня. Не вскакивает и не швыряется вещами. Паркет приятно холодит спину. Вспотевшее тело медленно остывает.
— Да что ты такой, чтобы меня наказывать? — Саша насмешливо фыркает и потягивается. Я приподнимаюсь на локте, подпирая кулаком щеку, и заглядываю в ее лицо:
— Но ты ведь позволила мне это сделать.
— Просто потому что мне самой этого хотелось, — девушка пожимает плечами и садится, расплескивая по обнаженным плечам и груди темные волнистые пряди.
Так что у нас бартер.
Честное, взаимовыгодное сотрудничество.
Дружба между телами.
При виде ее больших карих глаз, пухлых губ и шоколадных волос мой член моментально встает. А она обильно течет от звука моего голоса, моих прикосновений и запаха моей туалетной воды.
Ну не идеально ли, черт побери?
— Сегодня к тебе не придут рабочие? — спрашиваю я через несколько минут, когда тлеющий кончик сигареты подбирается
— Нет, а что? — Саша поворачивает голову и смотрит на меня. Ее волосы липнут к влажной коже, и я протягиваю руку, чтобы отбросить за плечо чуть волнистую прядь и увидеть обнаженную грудь.
— Хочу тебя еще раз, — говорю я хриплым голосом.
— Да что ты говоришь, — она усмехается. — Ты ведь уже наказал меня за парковку. Что тебе еще нужно?
— Хочу наказать тебя за то, что ты такая красивая.
— Это я-то красивая? — она широко распахивает глаза, изображая удивление, а потом смеется. — Ну нет, хватит на сегодня, — сообщает твердым голосом. — Тебе пора домой. Вообще-то, ты меня бесишь.
— Ты меня тоже, — я согласно киваю и перехватываю ее запястье, когда она пытается упереться ладонью в пол позади себя.
— Я серьезно.
— Ну конечно.
Саша выдергивает руку и прикрывает грудь ладонями.
— Я все понимаю. Это просто секс. Я и не прошу иного. Но ты ведь… ты меня даже не целуешь в губы, — она морщится, словно этот факт доставляет ей нестерпимую боль. А я и не думал, что это так уж важно для нее. Губы — это ведь так интимно. А между нами нет ничего по-настоящему личного. — Ты брезгуешь мной? — хмыкает она. — Ничего, если так. Просто скажи.
— Нет, я не брезгую, — удивляюсь я. — Просто… Ой, иди сюда, — я цепляюсь пальцами за ее волосы на затылке, чтобы притянуть к себе. Саша сопротивляется, хватая меня за запястье:
— Не надо… — но уже поздно: я припадаю губами к ее губам и целую долго, медленно, горячо. Стараюсь не вкладывать в это никакого смысла, как вкладывал когда-то, целуя Кристину, но не даю себе расслабиться. Ее губы, сухие и искусанные во время секса, становятся влажными и податливыми, расслабляясь под моей лаской. В первую секунду мне кажется — она вот-вот оттолкнет меня, — но нет, Саша поддается, раскрывает рот, впуская мой язык, и я скольжу им по ее деснам, сталкиваюсь и сплетаюсь с ее языком.
Член моментально встает, я отрываюсь от ее губ и заглядываю в ее глаза: Александра Вадимовна, что вы со мной делаете?
— Ну все, хватит, — говорит она слабым голосом, несильно толкает меня в грудь, но вместо того, чтобы отпустить, я заваливаю ее на пол, перекидываю одну ногу через ее тело, упираясь коленями по обе стороны от ее талии, и вытягиваю ее руки над головой, прижимая к паркету. Мой член упирается в ее обнаженный впалый живот. Свободной рукой я жадно скольжу по ее шее, чувствуя, как набирает скорость бьющийся под кожей рваный пульс, по ее груди, хватая пальцами моментально твердеющие соски, по животу и ниже, втискиваясь между бедер и утопая в ее горячей смазке…
Она смотрит на меня то ли с ненавистью, то ли с вызовом, но однозначно — с желанием, так что я запускаю средний палец в ее мокрую щель, вонзаясь до упора и бессовестно двигая им внутри. Саша выгибается подо мной, шипит:
— Вот засранец, — но все равно невольно разводит бедра и запрокидывает голову, сотрясаясь от первого гортанного стона. Я ухмыляюсь — смирись, детка, мы можем едва знать друг друга или даже ненавидеть, но нашим телам хорошо друг с другом, — и продолжаю трахать ее пальцем, чтобы к тому времени, как я загоню в нее член, она была уже совсем покорной и послушной девочкой.