Мой Истинный Альфа
Шрифт:
Наблюдая за ними со стороны, я никак не мог понять, кажется мне или нет… То, как вела себя Рина, как вёл себя Марлок, почти не оставляло никаких сомнений. И, если я был прав в своих догадках, то искренне посочувствовал Белому, пусть не собрату, но всё же волколаку, как и я.
— А обычная какая-нибудь еда есть? — спросила Рина, оглядываясь по сторонам. — Кстати, уютненькое тут у вас гнёздышко…
Я ничего не ответил, просто пошёл за котелком с супом. А Маша, конечно же, не упустила возможности поточить лясы.
— Это не «наше» гнёздышко.
— Ну-ну, — хихикнула незваная подружка и прошептала (в общем-то зря, у меня же слух гораздо острее человеческого): — А ты тоже себе норм мальчика отхватила.
— Ты чё, дура?! — шикнула на неё Маша. — Какой «мальчик»?! Ему сто лет!
— Ой, да ладно тебе выдумывать. Что ты скромничаешь?
— Я не скромничаю. Реально тебе говорю — Саве девяносто два года. Он сам так сказал.
— А ты не в курсе, что его Сагарт зовут?..
Вот это было крайне интересно… Стало быть, Марлок уже много чего рассказал Рине. И как после такого доверять Белым, когда минимум один из них — трепло?..
— В курсе! — шептала Маша. — А ещё я в курсе, что он старый, как пень!
— По волколачьим меркам, — сказал я, возвращаясь, — у меня самый расцвет сил. Что-то около сорока лет на человеческий лад.
Моя дурёха покраснела до ушей и сделала вид, что смотрит куда-то в другую сторону.
— Спасибо, — Рина заглянула в котелок, который я поставил перед ней на пол. Она снова гладила своего драгоценного «Макарушку» и щебетала ему любовную несуразицу: — Котёнок, ты тоже должен поесть обычной еды.
Марлок неловко сел, привалился спиной к горячей стене и тут же заскрежетал зубами от боли. Отодвинулся. Рина принялась его кормить с ложечки.
— Почему ты с ним так возишься? — Маша задала ей вопрос, который также интересовал и меня, и на который я, возможно, уже знал ответ.
— Я же объяснила, — рассердилась Рина. — Потому что теперь мы вместе.
— Потому что теперь она — моя Стая, — произнёс Марлок и уставился почему-то на меня.
Ну, разумеется. Как и предполагалось…
— Что это значит? — ожидаемо спросила Маша.
— Это значит, что Марлок отозвался на Истиный Зов Рины, — пояснил я.
Моя зеленоглазая только скривилась:
— Чего-чего сделал?
— Отозвался на Истинный Зов, — гордо сообщила Рина. — Он — мне, а я — ему.
— Ты не можешь ему отозваться, — сказал я. — Ты — обычный человек. Для вас не существует Истинного Зова.
— А вот и могу. Когда любишь, всё возможно. Правда, Макарушка?
— Наверное, — не слишком бодро откликнулся Марлок и совсем сник.
— Может, мне уже кто-нибудь объяснит, — возмутилась Маша, — что это за очередная волколачья фигня?
— Это и есть настоящая любовь, — подоспела её подружка.
— Никакая это не любовь! — рубанул я. — Это просто инстинкт! К сожалению, необратимый и неконтролируемый!
— А чё ты-то бесишься? — удивилась Маша. — Что в этом всём такого страшного?
— Страшное в этом то, — снова вступил Марлок, — что отныне я не принадлежу
— Ух ты, как романтичненько! — обрадовалась моя дурочка.
А мне оставалось только сплюнуть и убраться от этих идиотов хотя бы ненадолго, чтобы проветрить мысли, а заодно осмотреть защиту на доме. Раз уж мы тут все застряли, да ещё в таком количестве, нужно было шевелиться и предпринимать какие-нибудь меры безопасности.
Глава 27. Сагарт
Тьма застила всё кругом. Но мне, к счастью, не нужен был свет, чтобы продолжать хозяйничать в темноте. А к несчастью, он был также не нужен тем, кто наверняка уже открыл охоту на каждого, укрывшегося в этом доме, который я тщетно пытался кое-как прикрыть.
Начитав несколько заклинаний, я выложил сухими веточками буковицы окружность в нескольких метрах от строения. Затем подпалил щепки можжевельника и обтянул дымом внутреннее пространство круга. Конечно, всех этих усилий было откровенно мало. Насколько бы крепкий защитный купол я ни выстроил, пять-семь волколаков растерзают его за пару минут. А если нагрянет вся Белая Стая целиком…
Об этом лучше было не думать. Я постарался уничтожить максимум запахов, в ближайшем радиусе, но никак не смог бы почистить тот шлейф, который притащил с собой Марлок. Он фактически проложил прямой путь к этому месту. Даже если искать будут не нас с Машей, а его, получат настоящий джек-пот. А Марлока точно станут искать.
Меньше всего Дилара будет интересовать Рина, за которую вообще не стоило беспокоиться — каким-то образом Белому беглецу удалось практически обнулить её дух. Сделать это можно было всего одним способом — поставив на ней волколачью метку. В практическом смысле она мало отличалась от меток, которые ставят собаки. Так что я не стал предлагать такой способ укрытия Маше — с её закидонами она бы не поняла, что я, во-первых, не шучу, во-вторых, это для её же блага. Ещё бы за извращенца вдобавок приняла.
Мне оставалось уповать только на неспешность Дилара, которой тот обычно отличался. Может, он не станет торопиться. Как всегда, двести раз подумает, покумекает… А когда начнёт предпринимать первые шаги, его разведчики не так уж быстро разыщут мой приют. Хотя сейчас его было бы вернее назвать ясельной группой детского сада. Обеим девахам — по восемнадцать, Марлоку — не больше двадцати пяти. Дети… Настоящие дети, не понимающие в какую кашу угодили.
Конечно, никто из этих детей не был виноват в случившемся. Каждый стал заложником обстоятельств. И каждому нужна была помощь. Вот только милосердие едва ли приводит к чему-то хорошему. Наоборот. Милосердие — практически всегда становится медвежьей услугой самому себе. И я знал, что, помогая бедолагам, обрекаю себя на дополнительные хлопоты, если не сказать — на очень серьёзные проблемы.