Мой капитан - киборг
Шрифт:
— На моем корабле нет хакеров, Кайл. Лаки предполагает, что кому-то просто дали задачу внедрить написанную программу и проследить за тем, чтобы все пошло, как надо. Но на новую атаку мозгов у него не хватит. Как и оборудования.
— Ее подставить хватило.
— Ей программу подсадили, скорее всего, сразу же, когда и зачипировали, — пожал плечами. — Причем, в пользу непрофессионализма исполнителя сказало то, что программа на пленшете Лаки ни разу не запускалась — доказательства я тебе и отправил.
— Да это понятно, — вздохнул он. — Но я начал проверку
Я мрачно срипнул зубами:
— Да, отлично.
— Ладно, будь осторожен. И поздравляю!
— С чем? — моргнул я.
— С помолвкой! — усмехнулся друг. — И да, кстати, теперь Лаки — национальная героиня. Вернее, станет ей сегодня вечером, когда я дам добро на выпуск новости о предотвращении катастрофы на лодке и о ее участии в этом. Жду только отмашки от следственного комитета, который изучает предоставленные вами данные. Но она вне подозрений…
Я расслабленно выдохнул, но вскоре понял, что рано.
— …Сегодня же объявят о вашей скорой свадьбе, — продолжал Кайл, — а я буду смотреть в камеры наблюдения за Харресом, — он криво усмехнулся. — С некоторых пор это меня расслабляет после напряженного рабочего дня.
— Кайл, — настороженно прищурился я, — а где Рошель?
То, как он прикрыл глаза и нахмурился, не оставило сомнений — налажал. Крепко.
— Она съехала в свою квартиру, — процедил он. — Сказала, что я придурок. И что не собирается способствовать развитию у меня идиотизма…
Рошель обычно метко ставит диагнозы.
— Что ты натворил? — подобрался я.
— Я купил ей… нам… домик у моря.
То, как Кайл «давал показания», веселило. Прожженный политик и манипулятор был для меня как на ладони.
— И в чем подвох? — потребовал я.
Он напряженно вздохнул.
— Я… подправил результаты ее обследования и попросил врача дать заключение о том, что ей необходим отдых до самых родов вдали от города и… морской воздух.
Я заржал в голос. Представляю, с каким удовольствием доктор выполнил его приказ слово в слово. Особенно, если учесть, что абы у какого доктора Рошель бы не наблюдалась, отомстил тот за попытку манипулирования изящно.
— Джонс, — укоризненно процедил Кайл, — твоя поддержка неоценима, — и он протер руками лицо.
— Она вернется, — заключил я, отсмеявшись.
— Я знаю, — откинулся Кайл на спинку стула.
Мне стало спокойно, будто Грейв на суше был моей точкой возврата. Если у него все хорошо — и меня вытащит. А Рошель, видимо, снова практикует единственную доступную ей терапию своего ручного киборга — «раздумье в одиночестве». Да, они оба знали, что все равно будут вместе, но Кайлу еще слишком много острых углов предстояло шлифовать. За годы одиночества он покрылся ими, как морской еж иглами.
Я оглянулся на Лаки… и обнаружил, что она сидит на кровати, прижимая колени к груди, и смотрит на меня. Мы ведь даже еще не начинали шлифовать собственные углы. Она меня только-только подпустила. А весь Лордон и объединенное государство уже празднует нашу помолвку.
— Джонс, — позвал меня Кайл, — у тебя на входящем звонок с
Когда речь шла об «огласке», я не подумал о… такой огласке. Друзья, коллеги, весь морской флот… и президент Морган. Я переключил на входящий, не подумав, что сижу в трусах. И на меня тут же уставилось несколько десятков пар глаз — собрали, кажется, всех офицеров на утреннюю планерку.
— Капитан Джонс! — грянул громом голос главного командующего, которым, казалось, он и мертвого поднимет. — Три-четыре… Поздравляем!
Хорошо, я сидел в наушниках.
— Спасибо, — выдавил, натянуто улыбаясь и морщась от звона в ушах. — Спасибо большое!
Распрощаться стоило труда — каждый счел своим долгом заглянуть в камеру и высказать свое личное пожелание, и даже то, что коллеги кучковались по трое и более, не облегчало задачи. Когда, наконец, звонок удалось дипломатично завершить, лицо болело от заклинившей улыбки.
— Доброе утро, — услышал хриплое, едва стянул наушники.
— Доброе, — выдавил виновато и рывком поднялся с кресла. — Прости, что разбудил.
— Ты очень заразительно смеялся…
Сонная, взъерошенная, замотанная в одеяло, Лаки была еще притягательнее, и я не сдержался. Залез на кровать и сгреб ее в объятья вместе с одеялом. Губы целовали все, что подворачивалось — шею, висок, скулу, нос… Я видел сквозь ресницы ее улыбку, как жмурится и подставляет себя ласке, и сердце, казалось, лопнет от счастья, что она сдается мне.
— Да, вот такое утро мне нравится. Пожалуй, пришло время списать твой должок, — улыбался я.
— Должок?
— Да, за наше первое утро.
— Сейчас вечер, Даррен, — рассмеялась она.
— Знаешь, как у нас говорят? Когда проснулся — тогда и утро.
Ее смех можно слушать бесконечно. Но сыпавшиеся на комм отчеты все больше нервировали. Вроде ничего срочного, но нужно принимать решение о стыковки «Вилли» с базой и заняться поиском «крысы». Думал об этом с содроганием. На моей лодке не было места предателю. И не просто предателю… Тот, кто это сделал, не моргнув глазом перечеркнул черной лентой нас всех. Людей, с которыми плавал столько месяцев.
Кто он? Почему? За что? И главное — как?
На эти вопросы предстояло ответить быстрее, чем мы вернемся в порт, иначе варианта поймать ублюдка может и не быть.
36_Лаки
Я во все глаза глядела в лобовое стекло, как приближается мифическая подводная станция, и ловила себя на мысли, что она меня впечатляет не меньше, чем пирамиды. Может, виновато было искажение, но с расстояния она казалась больше раза в два даже самой большой из памятников древности. И оказалось сложнее уложить в голове это явление, чем пирамиды. Их просто погребло под собой море, а станцию построили и запустили на дне океана люди. И теперь она светила окошками и тоннелями, соединяющими несколько куполов, и ничего подобного ей больше нет.