Мой Красногорск

Я – помню.

Биографические эпизоды, которые включены в повествование, как яркие вспышки, мелькают в памяти. Я вновь и вновь обдумываю поступки людей, меня окружавших, пытаюсь понять причины и следствия их поведения, перебираю в памяти хорошие и горькие события из жизни моей семьи.

Люди старшего поколения, которые пережили войну или родились вскоре после войны, часто вспоминают послевоенные годы с ностальгией. Страна была тогда окутана

атмосферой трудового энтузиазма, эмоционального подъёма, всеобщего ощущения радости. Люди верили в добро и надеялись на справедливость, завоёванную такой большой ценой. Даже бытовые трудности никого не пугали. Будучи пионеркой и комсомолкой, я, как и многие, верила в лозунги, которые изрекали бравыми голосами дикторы радио и телевидения, я любила патриотические песни и, подыгрывая себе на пианино, громко распевала: «Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой в горе, в надежде и радости».

Яковлева Евгения Борисовна, 1960-е годы

В этой книге общезначимые исторические факты переплетаются с эпизодами моей личной жизни, с образами и событиями жизни послевоенной, начиная с 1952 года и до того момента, когда я уехала из Красногорска, так как с 1970 года начала работать в Московском государственном университете имени М. В. Ломоносова. На филологическом факультете я защитила кандидатскую и докторскую диссертации. В настоящее время я профессор факультета иностранных языков и регионоведения, люблю свою работу и успешно с ней справляюсь, а главное – помню, что родом я из детства.

Подмосковный Красногорск, каким я его помню с 1952 года, был относительно небольшим, очень уютным городом с парком, прудом, с аттракционами для детей и взрослых.

Вид на Красногорск, 1950-е годы

Парк, разделённый прудом с мостиками, был главным местом притяжения горожан. В прудах ловили рыбёшку одинокие мужички, в аллеях гуляли мамы и бабушки с детьми и младенцами в колясках. На берегах пруда хулиганили мальчишки – брызгались, толкались, прыгали с тарзанки в воду и таким образом всячески распугивали благопристойных детей вроде меня. Зимой пруды замерзали, а берега превращались в высокие горы с трамплинами. Родители часто водили меня с сестрой и подругами туда на прогулку.

Летом, ближе к вечеру, в парке включалась музыкальная карусель, и звучали выстрелы в тире. Были там и качели-лодочки, за которыми зорко следила строгая билетёрша. Если какой-нибудь нарушитель пытался «взлететь» слишком высоко или, не дай бог, сделать «солнышко», она как лицо, наделённое властью, нажимала ногой на рычаг и поднимающейся доской тормозила «лодочку» смельчаков. Все подобные аттракционы стоили очень дёшево, поэтому возле них всегда толпились люди.

В отдалённом углу парка стояло отдельное здание биллиардной. Сразу вспоминаются кадры с Высоцким и Куравлёвым из кинофильма «Место встречи изменить нельзя» и огромный зелёный стол. Здание это было для детей и подростков запретным, и мы понимали, что оно таило в себе опасность. Там собирался криминал, «чуждые элементы» и прочие представители советского общества, которые никак не могли показать хороший пример школьникам – октябрятам, пионерам, комсомольцам. Для нормальной молодёжи около биллиардной, на улице, стояли маленькие столы, с маленькими шарами и киями.

Настоящим культурным центром была танцплощадка – деревянный танцпол и сцена для оркестра, окружённые металлической сеткой. В летнее время, как только зажигались огни, к площадке стекались люди, –

желающие потанцевать и просто зрители. Часто это были взрослые с детьми или подростки, которые ещё не осмеливались проходить внутрь. Когда немного темнело и включали музыку, появлялись первые робкие пары. Это могли быть парень с девушкой или две девушки, которым, видимо, очень хотелось найти себе настоящего партнёра. Но вот на сцене появлялась «джаз-банда» (так мы называли ВИА – вокально-инструментальные ансамбли), которая для нас олицетворяла особый стиль жизни, нечто запретное и супермодное. Площадка быстро наполнялась парами. Девочки-бабочки в расклёшенных юбках и парни-стиляги в брюках-дудочках, с волосами, густо смазанными бриолином и зачёсанными назад. На площадке становилось всё теснее, а толпа зевак всё плотнее. Всем хотелось увидеть, как танцуют запрещённые танцы, особенно рок-н-ролл.

Танцплощадка и сцена. Красногорск

Дружинники перекрывали вход на танцплощадку, а также отлавливали желающих проникнуть на танцы через забор и потанцевать «зайцем». Они пропускали людей (даже с билетами) только тогда, когда кто-нибудь выходил. Время от времени воздух пронизывали свистки, которые сопровождали разные нарушения. Дружинники строго следили за соблюдением социалистических норм поведения. Чтобы выйти, а потом снова войти и «оттанцевать» свой билет, выдавали «контрамарки». Так я выучила это новое для меня слово. Ближе к десяти оркестр умолкал, но опять включалась музыка, и самые настойчивые пары продолжали танцевать.

Потом всё затихало. Дружинники выводили последних упорных любителей потанцевать. Начиналась уборка. Входные ворота запирались на засов, чтобы они назавтра опять могли выдержать напор толпы.

Парк и вообще всё, что происходило в городе, контролировалось основным градообразующим предприятием – Красногорским механическим заводом (КМЗ). Именно с заводом связана была жизнь моего отца, Яковлева Бориса Степановича – инженера-оптика по образованию и «слуги завода» по судьбе. В большой степени и моя жизнь, особенно детство, была связана с тем, что делал завод для семей своих сотрудников и всех жителей Красногорска.

Вход в парк завода КМЗ

Историческая справка

«Красногорский механический завод (КМЗ), ныне ПАО Красногорский завод им. С. А. Зверева, – крупное оптическое предприятие, расположенное в городе Красногорске Московской области. Специализируется на выпуске оптических и оптико-электронных приборов – аэрокосмической фотоаппаратуры и наземных наблюдательных комплексов, прицельных комплексов и систем управления огнём, медицинской аппаратуры, фототехники, объективов, наблюдательных приборов. В годы Великой Отечественной войны деятельность предприятия полностью была направлена на нужды обороны. Всего в период 1942–1945 годов заводом было выпущено более 400 тысяч различных приборов для нужд Красной армии».

Эта интернет-статья о заводе звучит лаконично, но при этом всеобъемлюще. На самом деле за упомянутыми достижениями стоят годы постепенного развития и тысячи людских судеб. Сейчас мне известно, что завод был не только важным стратегическим объектом, научно-исследовательским центром, но и промышленным предприятием. Самым известным товаром народного потребления были фотоаппараты, сначала «Смена», потом «Зенит». Красногорцы гордились тем, что в их небольшом городе производят фотоаппараты, известные на всю страну. О других сторонах производства никто ничего не знал. Огромная работа завода не была видна полностью, как скрытая часть айсберга.