Мой криминальный босс
Шрифт:
Я смотрю на двери. И правда, там безликие буквы “WC”.
– Тебе нужно переодеться, – продолжает Паша. – Сегодня клиент придет в офис.
– Ну мне же необязательно с ним встречаться?
– Будешь прятаться в туалете? – он скептично смотрит на меня.
– Я не пряталась! – начинаю сердиться. Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Слишком нервный день, а тут еще он! – Пропустите, можно я пойду?
– Домой?
– На рабочее место!
– Таня…
Его голос меняется. В нем появляются мягкие нотки.
– Иди домой, – ласково продолжает Паша. – Отдохни. Я ведь знаю, что в первый день очень сложно.
И смотрит так проникновенно мне в глаза, как умеет только он.
Всегда умел.
– Ладно, – машинально соглашаюсь с ним. – Тогда завтра уже на полный день?
– Да, – он кивает.
Достает из кармана бумажник. Не глядя вытаскивает несколько купюр и протягивает мне.
– Это что? – недоуменно смотрю на деньги.
– На новую блузку. Или на химчистку. Бери, Таня. Думаю, месяц без работы не прибавил тебе дохода.
Я с подозрением смотрю на него.
– Откуда ты знаешь, что я месяцу без работы? Следил за мной?
Он усмехается:
– Скажем так, переживал.
– За меня есть кому переживать, – отрезаю сухим тоном и прячу руки за спину, чтобы он ненароком не впихнул свои бумажки. – Убери, мне не нужны твои деньги, Островский.
– Да, ну, – он, прищурившись, окидывает меня таким взглядом, словно приценивается. – Блузка из “Синсея”, юбка из “Остина”. Туфли… на рынке что ли купила?
От его слов, сказанных пренебрежительным тоном, я начинаю закипать.
– А тебе не все равно, в чем я хожу и где покупаю?
– Нет, конечно. Ты теперь часть моей фирмы, должна уже своим видом показывать, что мы серьезная деловая контора. Так что не ломайся, бери деньги и купи себе что-нибудь приличное. Не позорь меня перед клиентами.
– Ну ты и гад! – вырывается у меня.
Я так зла, что даже не замечаю, как сжимаю руки в кулаки. А Островский словно наслаждается моими эмоциями.
– Кстати, а на что ты потратила те деньги, которые я дал тебе в прошлый раз? – внезапно вспоминает он. – Почему нормальной одежды себе не купила, а ходишь в этих тряпках?
– Не твое дело! – вскидываю голову.
Не говорить ведь ему, что каждую среду отсылала деньги родителям, лишь бы они не догадались, что у меня проблемы с работой.
– А мне тут птичка на хвосте принесла, что кое-кто регулярно на почту ходил, переводы делал.
У меня возникает почти нестерпимое желание заехать по этой красивой, нагло ухмыляющейся роже. Добавить шрам на вторую бровь.
– Оборвать бы хвост твоей птичке! – цежу сквозь зубы уже не скрывая эмоций.
Мы находимся в небольшом коридорчике. И нужно быть немного тише. Кто-то из сотрудников может услышать.
Но Паше, похоже, нет до этого дела.
– Я видел твои документы. Ты до сих пор в Степновке прописана
Мои глаза расширяются от ужаса. Понимаю, что он видел запись в паспорте и сейчас спросит про дочь.
Так и есть:
– Кстати, не знал, что у тебя есть дочь. Поздравляю. И кто счастливый отец?
И смотрит на меня так пронзительно, будто догадался о чем-то.
Только меня этими взглядами не проймешь. Не теперь.
Выдавливаю небрежную улыбочку:
– Уж точно не ты, Островский.
– Ну да, – по его губам скользит разочарованная усмешка, – судя по дате рождения, недолго ты горевала, когда я пропал.
Его слова бьют наотмашь, точно пощечина. Я ловлю губами воздух, а в груди становится очень больно. Будто он и в самом деле ударил меня.
Так и хочется зашипеть, что это не его дело. Его не было столько лет. Он меня перед свадьбой бросил. А теперь смеет в чем-то обвинять? Просто козел!
Но я усилием воли заставляю себя молчать. Мне нужна работа. Хотя бы на месяц, пока найду что-то получше.
Гашу бурю, которая царит у меня внутри. Глубоко вздыхаю и делаю невозмутимое лицо. По крайней мере, надеюсь на это.
– Ты прав, я ничуть не горевала о мужчине, который попользовался наивностью глупой деревенской девочки и свалил в закат перед свадьбой. Ничуть не горевала о том, чьи родители меня даже на порог не пустили. “У Паши своя жизнь, забудь про него”, – процитировала я его мать. – Я послушалась и забыла. Смеешь меня упрекать? Нет? Тогда отойди!
Паша молчит. Кажется, даже бледнеет, только желваки ходят на скулах, а еще взгляд становится тяжелым и мрачным. Очень медленно, будто нехотя, он отодвигается, освобождая проход.
Вот и чудесно.
– Буду завтра в девять, – бросаю, когда прохожу мимо него.
Аромат его парфюма окутывает меня. Тот самый запах. Восемь лет прошло, а он до сих пор верен ему.
Почему ему, а не мне?
– Как скажешь, – слышу тихое в спину. – Танюш, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью.
Задерживаю шаг и, не оборачиваясь, говорю:
– Когда мне нужна была помощь, ты меня бросил. А теперь я взрослая девочка. Справлюсь сама.
Мне приходится сдерживать себя, чтобы не убежать с позором. Иду, высоко держа голову и расправив плечи. Пусть не думает, что все эти годы я страдала по нему…
Хотя это так и есть.
Что он сделал со мной? Почему не могу забыть?
На глаза наворачиваются слезы. Только расплакаться не хватало у всех на виду! Тогда точно сплетни поползут, и Света меня из офиса выживет раньше, чем я стажировку пройду.
Скрываюсь в кабинете менеджеров. Забираю сумочку и прощаюсь с ребятами. Говорю, что завтра обязательно приду на работу. Настя и Александр машут рукой, только Кристина угрюмо молчит, уткнувшись в монитор. А у нас столы между прочим рядом.