Мой крылатый кошмар
Шрифт:
– Да.
Он улыбался, когда открывал пузырек. Улыбался, делая глоток. И даже потом, пару секунд спустя, улыбка не сходила с его лица. До того момента, пока зелье не начало действовать.
А потом он вздрогнул, побледнел и бросился в душевую, прижимая руку ко рту.
– Не стоит благодарности, - усмехнулась я, поднимая его рюкзак с пола.
На лице улыбка, а сердце дрожало от непонятного чувства.
Он хотел меня поцеловать… Меня… поцеловать.
Да, такого я не предусмотрела.
26.1
Выворачивало
Я уже успела осмотреться – башня, как башня, идентичная предыдущим, - достать карту и даже практически сварить бульон с домашней лапшой, которую нашла в одном из мешков на полке.
– Тебе надо поесть, - заметила я, услышав шаги на пороге.
– Спасибо, но о еде я могу думать в последнюю очередь, - сдавленно произнес он.
Обернувшись, я замерла, растеряв все насмешливые слова, которые так старательно готовила к его приходу.
Иргар не только… избавился от зелья, но и успел принять душ. А так как его рюкзак я забрала и отнесла наверх, то он вышел в одних штанах, с голым торсом, давая мне возможность хорошенько осмотреть его натренированное и накаченное тело.
– Кхм… все-таки поесть тебе стоит, - произнесла я, чувствуя, как вновь запылали щеки.
Подумаешь, не в первый же раз его вижу без рубашки. А все равно, каждый раз, как… первый.
Айран наклонился к рюкзаку, который я бросила на одну из кроватей, и достал чистую рубашку, которую тут же натянул на тело, лишая меня возможности лицезреть его обнаженную спину.
Зато я успела рассмотреть татуировки на его коже. Черные крылья в районе лопаток с переходом на плечо и руку. Те самые, которые выбивают каждому азгару в подростковом возрасте, открывая возможность летать.
Завораживающая красота.
Я слышала, что каждое такое тату уникально и неповторимо. И дело совсем не в работе мастера – он лишь направляет магические потоки, позволяя им сложиться в рисунок самостоятельно.
А еще это очень больно. Но ведь так давно повелось в нашем мире – за все приходится платить.
– Я должен извиниться перед тобой, - произнес он, медленно поворачиваясь и застегивая пуговички на помятой рубашке.
– Я так понимаю, поцелуй ты с меня требовать не станешь?
– усмехнулась я, вновь отворачиваясь к плите и помешивая деревянной ложкой суп.
А у самой щеки горели.
«А вдруг станет? Что тогда? Отказаться или согласиться. Я же вроде слово дала!»
Это будет не первый мой поцелуй.
Я ведь не обманывала его тогда, когда говорила, что целовалась. И не раз. Но… это и поцелуями назвать сложно, да и не понравилось мне особо. Но с ним… от одной только мысли о нашем возможном поцелуе у меня колени дрожали и во рту все пересыхало.
Уверена, с Иргаром было бы все иначе. До головокружения, сбившегося дыхания и прочей ерунды, которую описывали книги и в которую я так отчаянно отказывалась верить.
Вот только… готова
– Мне жаль, что так вышло. И ты была права, - отозвался Айран.
– Зелье… оно туманит рассудок.
– Не зря же оно запрещено. Я слышала, что после него сходят с ума, пытаются убить, причинить вред, но про… поцелуи не слышала, - заметила, мысленно ругая себя.
И зачем я продолжаю этот разговор? Для чего?
– Прости. Это все зелье.
– Знала бы, что ты так странно реагируешь - внесла бы это в клятву, - продолжила я, ловко нарезая головку лука. – Поесть тебе всё-таки стоит. Противоядие вытянуло из тебя не только зелье, но и силы. Тебе надо восстановиться. И лучше естественным путем. А суп поможет.
– Карту видела?
Судя по звуку шагов, парень подошел к столу с картой.
– Да. Она посвежее прошлых. Колосар отмечен как павший. И четко выделены шесть башен по кругу.
– Хорошо.
Снова шуршание. Открыл карту, склонившись над ней и пристально изучая.
– Как думаешь, там в башнях будет что-нибудь важное? Может возможность дать о себе знать, - продолжила я, бросая на него осторожный взгляд.
– Не знаю.
– Нас ведь уже начали искать. Сегодня четвертый день.
– Даже если начали – хорошего мало, - продолжая изучать карту, отозвался Иргар. – Сначала они вернутся в зал и попытаются отыскать следы портала. Но, во-первых, порталов в тот день было много, и найти тот самый сложно. Во-вторых, прошло уже больше трех дней, след скорее всего затерялся. А в-третьих, если им удастся что-то найти и понять, что мы здесь, то все это бесполезно. Точных координат нет, а Черный лес слишком огромен.
– Понятно, - вздохнула я, размышляя о том, как отреагируют мама с отцом.
А еще Элайн. Он ведь должен быть где-то здесь на границе, неся службу. Мой брат - огненный феникс.
Я снова помешала суп, бросив домашнюю лапшу. Еще пять минут и можно добавлять зелень. И все готово.
А пока нужно накрыть стол, нарезать хлеб и копченую грудинку, которую я нашла в шкафу. Запах от неё исходил такой, что рот тут же наполнился слюной.
Молчание затянулось.
– Как ты себя чувствуешь? – не выдержав, спросила у него, расставив глиняные тарелки с рисованной каймой на столе.
– Живым. А это главное. Если хочешь, мы можем обновить клятву, - отозвался он, старательно пряча от меня свой взгляд.
– Думаешь это необходимо?
– Не знаю, - с досадой отозвался напарник, потирая шею, - я уже ничего не знаю и не понимаю… Все слишком усложнилось и как быть – не знаю.
Мне даже стало его немного жалко. Это же надо так среагировать и начать приставать к чокнутой дриаде, которую столько лет доводил.
– Ты не переживай, - снимая кастрюлю с плиты, отозвалась я. – Я все понимаю и изводить тебя насмешками не стану. Это же зелье, а ты просто на него так среагировал. Ничего личного.