Мой ласковый и нежный мент
Шрифт:
А Лайза, не откладывая дела в долгий ящик, тут же взяла быка за рога:
– Людмила, я в курсе, что вы нуждаетесь в лечении. Вы очень красивая женщина, и нужно немедленно… – Она замялась на мгновение, подбирая слова, покрутила рукой возле лица и добавила уже по-английски: – Do this deformity away! [4]
– Интересно, как вы это себе представляете? – вежливо справилась Людмила. – Операция, причем не одна, стоит бешеных денег. Мне их за десять лет не заработать…
4
Уничтожить это безобразие (англ.).
– Мой центр заплатит за все. – Лайза улыбнулась и взяла ее за руку. –
– И как долго будет продолжаться лечение? – спросила Людмила.
5
Разглаживают рубцы и шрамы (англ.).
– Это зависеть от состояния вашей кожи. Я спрашивала Дэвида. Нужно два или три месяца.
– Три месяца? – Людмила прикинула в уме, чего для нее будут стоить эти три месяца. Из школы определенно придется уйти, масса работы по заповеднику не будет выполнена, и к тому же Славка… Она не имеет права оставить брата одного в этот такой тяжелый для него момент. Того гляди школу бросит… Да и потом, как он будет жить без нее? Ведь он даже пенсию за отца не получает, потому как факт смерти до сих пор не подтвержден. Пропавший без вести – еще не значит погибший…
– Спасибо, Лайза! – Она неловко улыбнулась. – Но, кажется, мне придется отказаться от вашего предложения. У меня столько всяких проблем, и никто, кроме меня, не в состоянии их решить…
– Stop this nonsense! [6] – Лайза решительно тряхнула головой, от чего ее шевелюра и вовсе стала походить на разлохмаченный ветром стог сена. – Ваш брат – взрослый человек. Я говорила с вашей подругой Антониной. Она и ее husband [7] , очень приятные люди, обязательно позаботятся о нем, а со школой и заповедником я тоже улажу everything! [8] Так что все будет о'кей, my darling [9] .
6
Бросьте эту ерунду (англ.).
7
Муж (англ.).
8
Все (англ.).
9
Моя дорогая! (англ.).
– Вадим знает, что вы решили помочь мне?
– Вадим? – рассмеялась Лайза. – Нет, пока не знает. У русских есть поговорка «Меньше будет знать, лучше будет спать!». – Она расхохоталась во весь голос. – Видите, я совсем хорошо говорю по-русски. Вадим – замечательный человек и много занимается со мной русский язык. И перспективный ученый. Some his ideas [10] меня прямо… о-ша-ра-ши-ва-ют! – Лайза с трудом справилась с последним словом и победно улыбнулась. – Он будет very useful [11] нашему центру!
10
Некоторые его идеи (англ.).
11
Очень полезен (англ.).
– Вадим будет работать в вашем центре?
– Of course, he does! [12]
– Вместе? Значит, он все-таки едет за границу?
– Вы удивлены? Но я думала, вы будете рады за своего друга. Он много рассказывал о вас и что вы хотели даже жениться… В молодости мы не всегда думаем над свои поступки. А потом очень жалеем!
12
Естественно (англ.).
– Жалеем? Вадим жалеет, что когда-то хотел жениться на мне?
– Нет, что вы! Он говорит, что это была почти детская любовь, но вы поняли это и, как это сказать, parted… расстались. Он говорит, что вы тоже любите другого человека?
– Тоже? – Людмила рассмеялась. – Выходит, Вадим влюбился, и я подозреваю в кого…
– Вы сердитесь на меня? – неожиданно смутилась Лайза. – Но Вадим сказал, что вы теперь просто друзья.
– Конечно, мы только друзья! И я очень рада за вас.
– Летом мы будем жениться! – Лайза с облегчением вздохнула. – Вы будете моя подружка…
– Прекрасно! – Людмила протянула ей руку. – Я искренне рада за вас и поздравляю с предстоящей свадьбой. И, кажется, я буду рада принять ваш подарок!
– Oh! Yes! – радостно вскрикнула Almighty Лайза и подпрыгнула на стуле от избытка чувств. А Людмила подумала: известие о том, что Вадим заочно дал ей отставку, не столько огорчило ее, сколько позабавило. Антонина, как всегда, оказалась права, почти со стопроцентной вероятностью предсказав дальнейший ход событий. Вадим уже к моменту их последней встречи наверняка все подсчитал и решил для себя. И ему не откажешь в сообразительности и в особом умении вовремя поставить на ту лошадку, которая быстрее всех придет к финишу… Хотя уже тогда Людмила почувствовала, что он что-то недоговаривает, если не скрывает от нее. Антонина только подтвердила ее подозрения. Но разве могла она признаться своей проницательной подружке в опасении, что жених водит ее за нос и очень умело пользуется ее доверчивостью? Слава богу, теперь после разговора с Лайзой у нее появилась возможность не выяснять отношения с Вадимом. В крайнем случае, она напишет ему письмо, а вернее всего, не напишет… Что можно написать и объяснить человеку, которого она, оказывается, никогда по-настоящему не любила? Но благодаря Вадиму она получила возможность сравнить чувства, которые прежде испытывала к своему жениху, и те, что переживает сейчас из-за человека, совершенно недостойного ее страданий и слез…
– Передайте Вадиму мои поздравления! – Она почти искренне улыбнулась американке и дружелюбно спросила: – Объясните, пожалуйста, что я должна сделать, чтобы поехать на лечение в Петербург?..
Глава 30
Прежде у нее никогда не болело сердце, до встречи с Барсуковым она и не помнила, где оно у нее находится. Но вот сейчас, остановившись посреди поляны, усыпанной распустившимися фиалками, расцвеченной огненными всполохами жарков, она поднесла к лицу букетик нежной кашкары и почувствовала вдруг приступ особенной щемящей тоски и мгновенно возникшую боль в левой стороне груди. Где ты, Денис? Вспоминаешь ли?
Из писем Антонины и Славки она знала, что Барсуков в составе группы работников МВД находится сейчас в Германии, а осенью ждет немцев с ответным визитом. Это событие несказанно удивило жителей Вознесенского, но их не слишком улыбчивый начальник милиции и вправду оказался вдруг победителем заочного профессионального конкурса, объявленного журналом «Policе Review», и теперь пожинал лавры в заграничном турне, обмениваясь опытом с немецкими коллегами…
Уже на следующий день после возвращения из Петербурга Людмила, к великой радости Кочеряна, вновь приступила к работе. Она безмерно устала за эти три месяца и от лечения в непривычной обстановке, среди людей, говоривших в основном по-английски, и от изматывающе болезненных процедур, и от ежедневного ожидания писем от Антонины и Славки, и от предчувствия каких-то неведомых бед и несчастий, которые вот-вот должны обрушиться на ее голову. И хотя она понимала, что все ее тревоги – следствие недавних стрессов, но мучилась и переживала от этого не меньше.