Мой личный ангел
Шрифт:
Артем заходит в номер и кладёт букет на тумбочку, потом поворачивается ко мне и так беззастенчиво рассматривает, что я теряюсь, но только на секунду.
В следующий момент я уже у него на руках, он легко подхватывает меня за бедра и поднимает вверх.
– Тёма, ты сумасшедший, но самый лучший.
– Очкарик, а ты самая красивая, - в его светло-голубых глазах я вижу столько восхищения.
Артем ставит меня на пол, я убираю прядь волос у него со лба и глажу по лицу.
– Соскучилась?
– он целует татуировку на моем запястье.
–
– Обманщица.
Артем целует меня в губы. "Там же блеск", - успеваю подумать, но тут же отгоняю эту мысль. Какая теперь разница?
– Поехали вместе?
– А как же Андрей? Он уже скоро должен зайти за мной. И вообще, ты, как примерный жених, должен ждать меня в ЗАГСЕ.
– Не хочу быть примерным. Ну так что? Или ехать с Андреем интереснее, чем со мной?
– Нет, конечно. Подожди, я возьму вещи.
Я быстро надеваю белый полушубок, хватаю маленький клатч и букет.
Мы выбегаем из номера, будто преступники, и за нами кто-то гонится. Встречные постояльцы гостиницы так и смотрят на нас, как на очень странную парочку. Мы идем по коридору в сторону лифта короткими перебежками, останавливаясь у каждой стены, чтобы целоваться, словно мы школьники. Настроение Артема передаётся и мне. Не хочу быть примерной. Сегодня можно нарушить все правила…
Эпилог 2.
Три года спустя
Ноги ужасно затекли. Не знаю сколько времени я нахожусь в таком положении, сидя на корточках у стены. Кажется, что целую вечность. А по факту, я смотрю на часы, порядка сорока минут.
Я вытягиваю ноги вперёд и прижимаюсь головой к стене. Несколько бессонных ночей дают о себе знать. Я рассматриваю потолок, лампочку, а потом незаметно проваливаюсь в сон.
– Эй. Папочка, проснись, - чья-то рука треплет по плечу. Я открываю глаза. Передо мной стоит медсестра в белом костюме и с маской на лице. Не сразу осознаю, где я нахожусь.
– Девочка. Два килограмма пятьсот, сорок восемь сантиметров. Смотреть пойдёте?
– Да, - я равнодушно реагирую на её слова. На душе нет особого трепета или радости, только страх, который немного отпускает. Они бы не стали скрывать от меня плохие новости. Или стали?
Мы проходим по коридору в операционную. За ширмой я вижу лицо Ангелины, она бледная, глаза закрыты. Со стороны даже не понятно жива она или нет. Страх снова разъедает все внутренности.
– С ней все в порядке? Почему она не просыпается?
– я дёргаю медсестру за руку.
– Не переживайте. Всё хорошо. Наркоз общий, скоро проснётся.
Я с недоверием продолжаю изучать Ангелину, выискивая признаки, что с ней все в порядке. Дыхание есть. Уже обнадеживает.
Я с самого начала был против. Только Очкарик почему-то не до конца избавилась от своей привычки решать все самостоятельно. С её травмой беременность могла закончиться в любой момент, причём не самым благоприятным образом. Но она словно сошла с ума, когда узнала. Не слушала ни меня,
Я достаточно насмотрелся на все её мучения. После тридцатой недели Ангелина уже почти не могла спать и нормально ходить. В основном лежала в больнице под капельницами. А мне приходилось молча смотреть. Из-за нагрузки на позвоночник операцию решили провести почти на месяц раньше срока.
Для меня этот ребёнок ничего не значил все эти месяцы беременности. Если бы не Ангелина с её упрямством, ничего бы этого не было. Теперь, когда вижу, что с Гелей все порядке, я могу немного выдохнуть и осознать тот факт, что я стал отцом. Наверное, нужно радоваться в такой ситуации.
Медсестра подаёт мне маленький запеленутый комочек в розовой шапочке. Совсем крошечный, но такой тёплый. Глазки закрыты, личико красное, вся сморщенная. Но совсем родная. Я держу её на руках и только сейчас понимаю, какое сокровище мне досталось. Это какое-то запредельное чудо. Ещё пять минут назад я испытывал к малышке негатив и антипатию, а сейчас любовь и нежность, которые взрывают мозг.
– Похожа на маму, - медсестра стоит рядом на случай, если я вдруг уроню свое счастье.
– Наверное, - я всматриваюсь пристальнее, как тут можно понять на кого похожа.
– Имя придумали?
– Жена хотела Аня.
– Красивое имя. Анечка. Так и напишем, - она уходит куда-то в сторону, чтобы буквально через минуту вернуться и забрать мою девочку.
– Вы можете поехать пока домой. Ангелину мы переведём в послеродовую палату. А когда она придёт в себя, принесем дочку.
Я вынужденно передаю Аню ей в руки и смотрю, как она кладёт её в прозрачную кроватку на колёсиках и увозит. Как я могу отсюда уйти? Сердце раскалывается на две части.
***
– Тёма, ты спишь?
– слабый голос будит меня. Я же только на секунду закрыл глаза, как так вышло? В руках тёплый маленький комочек. Становится страшно. Во сне ведь мог и выронить мою девочку.
– Нет. Просто закрыл глаза, - я даю себе мысленное обещание больше так не делать. Ангелине не скажу, ей эта информация сейчас ни к чему.
– Как ты себя чувствуешь?
– Болит живот и спина, а ещё меня будто поезд переехал.
– Ты можешь двигаться?
– Артем, мне сделали кесарево сечение. Это банальная операция. Со мной все будет хорошо.
Когда все уже позади, легко рассуждать.
– Очкарик, а ты не хочешь посмотреть?
– я киваю в сторону Ани. Ангелина давно уже сделала операцию на глаза, но старое прозвище так и осталось.
– Очень. Но вы такие красивые, когда спите, - она улыбается.
– Я просто закрыл глаза на секунду.
– Я именно так и подумала.
Подхожу к ней ближе и передаю дочку на руки.
– Такая крошка, - она с умилением смотрит на Аню. И ни одного упрёка в мою сторону. Очкарик в очередной раз оказалась права, когда наотрез отказалась, даже во вред своему здоровью, прерывать беременность. Сейчас уже моё поведение выглядит глупым и неправильным.