Мой личный враг
Шрифт:
— Есть, — объяснила Маша. — С той стороны дома. Правда, оттуда в гараж не заедешь. Но мы вроде и не собираемся заезжать, верно?
Да, ночью им все представлялось совсем по-иному. Не так, как сейчас. Открывшаяся их взору картина казалась таинственной и даже зловещей.
Пустынная поселковая улица. Ни звука.
Слышно только, как кричат в хмуром небе замерзшие галки и негромко, интеллигентно гудит отопитель «Хонды». За высоченным забором с резными фигурками просвечивают голые, сиротские ветви деревьев, а глубже, за деревьями, высится молчаливый необитаемый дом.
И
— Ваня написал не на Петровку, — хмуро проговорила Маша. — Хотите, я одна схожу, а вы меня в машине подождете?
— Хотим, — заявила Лада, открывая дверь. — Давай доставай ключи, у меня мороз по коже дерет, я тут долго стоять не могу.
«Хонда» легкомысленно свистнула, докладывая, что она заперла себя на все замки и будет верно ждать возвращения хозяйки.
— Ах ты, моя умница, — обернувшись, сказала ей Лада.
На улице сильно похолодало, и хрупкий снежный наст лежал на жухлой, порыжелой траве. Он приятно хрустел под ногами, и на нем оставались четкие темные следы.
Калитка отворилась совершенно бесшумно, хотя Александра заранее решила, что она непременно должна заскрипеть.
— В дом не пойдем, — напомнила идущая в хвосте Лада. — Вдруг там менты камер каких-нибудь понаставили.
Они гуськом пошли по дорожке. Для того чтобы попасть в гараж, нужно было обойти дом справа и вдоль забора дойти до приземистого симпатичного строения из желтого кирпича, в котором Вешнепольский держал свои машины.
— Тихо как… — сказала Александра.
— Тут вообще замечательно, — отозвалась Маша, оглядываясь. Глаза у нее блестели. — Ваня говорит, детей мы будем растить здесь, а в школу возить в Москву.
— Вы их родите сначала, — буркнула Лада, — а уж потом повезете… Ты точно знаешь, какие ключи от гаража, а какие от машин?
— Точно, точно, — с досадой отмахнулась Маша, — сто раз уже говорила.
Подойдя к затейливой железной дверце, похожей на ту, что была за очагом в каморке у папы Карло, Маша стала возиться с ключами.
— Ванька-то какой затейник, — удивилась Александра. — Я и не знала… Забор у него со зверями, дверь с орнаментом…
— А в доме как красиво! — подхватила Маша, вставляя ключ. — Приезжайте, девчонки. Вот он вернется, и приезжайте: Будем пить шампанское, смотреть старые фильмы и валяться на диванах.
Дверь в темную глубину гаража тоже открылась беззвучно. Оттуда сразу потянуло холодом и специфическим приятным запахом машин. Маша боязливо оглянулась и сказала:
— Свет с правой стороны. Сейчас я зажгу… Яркий желтый свет залил громадное выстуженное и почти пустое помещение. У гофрированных железных ворот дремал синий джип, а чуть поглубже сверкала полированными дельфиньими боками «десятка».
Александра шагнула внутрь, следом за ней протиснулась Лада.
— Мань, давай ключи от «Тойоты». Я лучше тебя открою. Ты не знаешь, он сигнализацию включает, когда машины в гараже?
— Вроде да, — сказала Маша.
— Вроде или да? — потребовала Лада, забирая у Маши ключи. — А то сейчас разорется на весь поселок…
— Открывай, —
Машина доверчиво подмигнула фонарями, что-то невнятно произнесла, щелкнули замки.
— Открылась… — почему-то с удивлением прошептала Лада. — Кто полезет? Ты, Мань?
Маша осторожно приблизилась к джипу и потянула на себя дверь пассажирского сиденья.
— Я сейчас, — бормотала она, — я очень быстро…
Она нагнулась, заглядывая внутрь. Александра замерла, вытягивая шею.
— Черт! — вскрикнула вдруг Маша и отшатнулась, будто наткнулась вдруг на ядовитую змею. — Черт возьми!
Александра все поняла прежде, чем Маша успела объяснить, в чем дело.
Содержимое бардачка было выворочено и валялось на сиденье и на полу. Обшивка кресел и дверей распорота, из них во все стороны торчали клочья белого поролона. Коврики сбиты. С мясом выдрано зеркало заднего вида. Джип, такой благополучный и надежный снаружи, был совершенно искалечен внутри.
— Закрывай, Лада! — крикнула Маша. — Закрывай быстрее!
Она захлопнула дверцу и понеслась к «десятке», на ходу доставая из сумочки фонарь, который они все-таки догадались прихватить с собой. Добежав до машины, Маша трясущимися руками вытащила фонарь и быстро посветила внутрь.
Александра и Лада были уже у затейливой дверцы. Маша выключила фонарь и через секунду стояла рядом.
— Ну что? — спросила Лада.
— Все то же самое, — тяжело дыша, ответила Маша. — Бежим!
На улице оказалось светлее, чем думала Александра. Она выскочила первой и, пропустив девиц, навалилась на дверь, как будто за ними гнался людоед. Маша быстро и точно, с одного попадания, вставила ключ, замок повернулся, закрываясь, и они стремглав помчались по дорожке, огибающей дом, прямо к спасительной машине…
Наблюдатель был не слишком добросовестным. Кроме того, ему почти сразу надоело слоняться вокруг явно пустого дома, в который никто и не собирался приезжать. Он замерз, промочил ноги и мечтал не то чтобы согреться, а хотя бы покурить и переобуться. В машине у него были сигареты и сухие носки, и он с легким сердцем решил, что ничего не случится, если он на десять минут отойдет от этого проклятого дома.
— Ты чего?! — вытаращил глаза его напарник, когда он дернул запертую дверь машины. Легко ему таращиться, когда он целый день продремал в теплом и сухом салоне, слушая кассету, на которой квакали грудастые девчонки, уверенные, что они поют.
— Носки переодеть, — мрачно сказал наблюдатель. — Заболею, к фигам…
Он вернулся к дому не через десять минут, а через двенадцать. «Вот козлы, — вяло сердился он на своих нанимателей. — Заказали пустой дом сторожить. Однозначно, козлы, блин…»
И вдруг краем глаза он неожиданно уловил какое-то движение на безмолвном участке. Совершенно уверенный, что за забор забежала очередная выброшенная дачниками собака, он не спеша повернулся и… остолбенел — там кто-то бежал, явно не собака. Это были люди, довольно много, — с перепугу он сразу не углядел, сколько именно. Они удалялись от него к другой стороне участка, а он даже не представлял, что ему делать.