Мой (лп)
Шрифт:
Этот бой сегодня такой значимый. Не только потому, что мы услышали, что Скорпиона дисквалифицировали за использование кастета в драке прошлой ночью, и потому что Ремингтон находится на первом месте по количеству очков, а и потому, что я знаю, что Остин - это место, где он родился и где, как он сам считает, был отвергнут. Но не этой толпой. О нет. Этой толпой никогда.
Звуки кровожадных криков отражаются в арене, когда Реми запрыгивает на ринг, принося с собой цвет в это пустое и скучное место.
— Если сегодня у него все
Я возбужденно киваю, сейчас мои глаза не сосредоточены ни на чем другом, кроме Реми.
Райли с тренером занимают свои места в углу, пока Ремингтон снимает и передает свою накидку "РАЗРЫВНОЙ".
В то время, как объявляют его соперника, Реми поднимает руки и улыбается своей публике, затем указывает на меня, и люди орут:
— Брук, Брук, Брук, — они начинают скандировать.
Он смеется, а у меня краснеют щеки от внезапного осознания того, что все здесь теперь знают обо мне. Все его восторженные поклонники знают, что я являюсь беременной девушкой Разрывного, так какого черта. Я глупо машу и посылаю ему воздушный поцелуй, мне нравится то, как он ловит его и прижимает к своему рту. Думаю, это то, чего просили люди, когда скандировали “Брук”, потому что в момент, когда он взмахнул руками, чтобы поймать мой поцелуй, толпа сходит с ума и мы смеемся в унисон.
Новый боец поднимается на ринг, не вызывая такой шумихи, с которой вышел Реми, и бой начинается.
Ремингтон особенно игрив с более молодыми бойцами. Они, кажется, ожидают от него силы, но не такой скорости, и я вижу, как это сводит их с ума. Он делает много обманных приемов, делая из этого небольшую игру, а затем безжалостно заканчивает с ними - к радости его толпы.
Сегодня он борется с двенадцатью бойцами и заканчивает, будучи потным и с небольшим ушибом с левой стороны. Когда мы возвращаемся к арендованному дому, он начинает допрашивать Пита, как только попадает в большую гостиную, которая отделяет длинные залы, каждый из которых ведет в отдельную комнату.
— Все было в порядке?
— Э, типа того.
— Какие-то шпионы вокруг?
— Двое. Те, что и всегда.
— Они смотрели на Брук?
— Э-э...
Реми поворачивается, хмуря брови:
— Они, черт возьми, смотрели на Брук?
Пит смотрит на меня, затем на него:
— Они подошли, чтобы поговорить. Брук показала им средний палец. Я сказал им уходить. Подошла Жозефина. Я забрал Брук в сторону.
Реми смотрит на меня, высоко подняв брови:
— Ты показала им средний палец?
Я рассердилась:
— Ты бы предпочел, чтобы я ударила их по яйцам?
Его неверие переходит на Пита. Очень медленно и расстроено он проводит рукой по волосам к затылку, качает головой, затем хватает меня за плечи, таща к нашей зале.
— Мы обсудим это в нашей комнате, — ворчит он мне.
— Спокойной ночи, ребята, — говорит Пит.
Ремингтон
— Никаких следов сестры Брук?
— Никаких, — говорит Пит, и эмоции на его лице почти разбивают меня. Они с Ремингтоном общаются какой-то молчаливой формой связи “только-между-мужиками”, а затем мы расходимся в разных направлениях.
Как только Реми заводит нас в нашу спальню, прижимает меня к двери и утыкается носом мне в ложбинку между грудей, снова вдыхая мой запах.
Мое влагалище сжимается, когда он рычит:
— Почему ты показала тем придуркам средний палец? — он дергает головой назад, даря мне всю силу своего голубоглазого взгляда. — Что они тебе сказали?
— Они были прямо перед нами, и я ненавижу это говорить, но Пит, как заряженное ружье без пускового механизма.
— И сейчас?
— На самом деле, это хорошо, что он смог действовать трезво сегодня, потому что я не могла. Меня сводит с ума сама мысль о том, что Нора где-то там с этими мужчинами. Что ты собираешься делать?
Он качает головой и направляется в душ:
— Ты в это не вмешиваешься.
Я иду за ним:
— Не хочешь хотя бы сказать мне?
Он открывает дверь душевой кабинки и одаривает меня самым мрачным взглядом на сегодняшний день.
— Ради нас, Брук, — сурово шепчет, поглаживая рукой выпуклость моего живота. — Ради нас троих. Мне нужно, чтобы ты пообещала, что будешь держаться от этого подальше. И если ты нарушишь свое обещание, да поможет мне Бог...
— Нет! Да поможет мне Бог, если ты подвергнешь себя опасности из-за нее... из-за меня... я буду...
— Что? — он удивленно поднимает бровь, затем с ухмылкой шлепает меня по попе. — Мне нравится, когда ты бьешь меня, и также мне нравится, когда ты сердита.
— Но я буду чертовски безумной, какой ты меня еще никогда не видел! — я пристально смотрю на его грудь, когда он начинает снимать свою боксерскую одежду.— Нет, Реми, — я протягиваю руку, и прежде, чем он попадает в душ, хватаю его за челюсть, заставляя смотреть на меня: — Пообещай мне.
В его глазах мелькает веселье, когда он проводит тыльной стороной пальца по моему виску.
— Что мне с тобой поделать, маленькая петарда?
— Пообещай мне, — принуждаю я.
— Я обещаю тебе, — говорит он мне, — что твоя сестра очень скоро вернется к тебе, и я уничтожу это насекомое в этом году, — он ласково гладит меня по подбородку и заходит в душ, и я не могу объяснить облегчение, которое чувствую. Он мне никогда не лгал. Возможно, он не особо красноречив, но его слова имеют большое значение. Он побеждает в этом году и, о чем бы он там не договаривался, Нора скоро будет свободна. Почувствовав небольшое облегчение, иду вытаскивать свои масла для массажа. У него занимает ровно четыре минуты, чтобы намылиться, помыть голову, и выйти с полотенцем вокруг талии, используя другое, чтобы вытереть грудь.