Мой любимый Босс. 3. Ну здравствуй, курица!
Шрифт:
Но даже так Владимир был готов его воспитывать. Потому что и Лена, и Пашка – не чужие для него люди, в одном детдоме росли. Хоть он и старался их ненавидеть последние годы. Старался, но не получалось, он ужасно скучал по ним и даже был готов простить обоих.
По своим связям выяснил, что Лена с Пашей разбились на машине. И самое ужасное – мальчик тоже был в том авто. Его спасло только то, что он сидел на заднем сиденье, а удар пришелся на переднюю часть автомобиля…
Купил дурацкий игрушечный грузовик и поехал в больницу, где лежал ребенок. Не учел, что мальчик уже
Егор лежал неподвижно, движения шеи сковывал шейный фиксатор, а на ноге был гипс. Смотрел на одну точку на потолке и не обратил внимания на вошедшего.
– Здравствуй! – Владимир на всякий случай поставил коробку с игрушкой на пол и ближе подошел к подростку. Тот отвлекся от своего важного занятия по рассматриванию невидимого объекта. Их взгляды пересеклись, и из глаз подростка хлынули слезы.
– Так я и знал! – от безысходности простонал Егор. Он подозревал, что с мамой и дядей Пашей что-то случилось, ведь иначе они бы уже давно сидели у койки сына. А визит отца только подтвердил его догадку.
– Я твой отец! – сказал с уверенностью, потому что знал, ошибки быть не может – Егор его. И как он мог даже предположить, что Лена станет врать…
– Я знаю… - от Егора никогда не скрывали, кто его настоящий отец. Показывали фотографии, так что он знал, как выглядит папа. Но поначалу мама лгала, что он их бросит… Однажды услышал ее разговор с дядей Пашей и понял, что все было с точностью до наоборот…
Вот так началась их история…
Егор никогда не был трудным подростком – усердно учился в школе и радовал мать своей успеваемостью, делал успехи в спорте.
А теперь из-за травм требовалось время для восстановления, но Владимир уже гордился своим сыном. Лена его правильно воспитала.
Мужчина забрал мальчика домой. Но Егор ежедневно просыпался по ночам из-за одного и того же сна – машина, авария и последний вздох матери. Мальчик начал бояться темноты и всегда спал со светильником и включенным светом.
Володя старался быть хорошим отцом. По крайней мере, сначала… А дальше – все завертелось, закрутилось, пошло своим чередом и… Он снова стал непробиваемым трудоголиком.
Для Егора нанял сиделку, многочисленных репетиторов, массажистов – всех, кто был ему нужен. Только Владимир не знал, вернее, где-то глубоко в душе знал, но не хотел принять это – мальчик нуждался в поддержке, в его отцовской поддержке.
А когда Егор восстановился, Владимир и вовсе отправил сына в Англию.
– Вот получишь отличное образование, тогда со мной работать будешь, а может даже место мое займешь! – заверил он сына перед его отъездом…
И Егор много учился, старался, жертвуя собственным отдыхом и всем свободным временем. Он мечтал, что когда-нибудь отец похвалит, будет гордиться им, ведь больше некому…Он жертвовал своей молодостью, не думая о девушках и веселье, лишь бы угодить отцу.
Но все оказалось зря!
Около шести лет назад
Егор вернулся из Лондона возмужавшим, самостоятельным и очень самоуверенным. За его плечами
Но… Егора ужасно тянуло на родину, туда, где он вырос. Где прошли его лучшие годы рядом с матерью и дядей Пашей. Он хотел, чтобы отец гордился им, чтобы впервые за долгие годы похвалил.
Сначала юноша чувствовал себя обузой. Потом, когда повзрослел и уже получил неплохое образование, мог обеспечивать себя сам. Но все равно не прошло ощущения, что он отцу в тяготу.
Егор должен был доказать Владимиру, что не зря носит его отчество, что также способен на многое… Поэтому вернулся в Россию, не зная, что уже через год его жизнь изменится до неузнаваемости.
Но тогда, двадцатипятилетний красавец ни о чем не подозревал и с огромнейшим энтузиазмом летел на родину!
Владимир любил сына и гордился им! Но характер у него такой – сложный. Как не крути, а своих чувств он показывать так и не научился. Вместо того, чтобы обнять только прилетевшего сына, которого не видел уже года два, сказал всего одно сухое «привет». Вместо того, чтобы сказать, как гордится им, просто указал на машину с водителем.
– Буду поздно! – и вовсе в тот день не явился домой, заработался… Нет, чтобы провести время с родным сыном, расспросить о его дальнейших планах…
Назвать Владимира хорошим отцом никак нельзя. Видимо, не был он готов к той ответственности, что свалилась на его плечи.
А потом Владимир устроил сына на работу в собственную фирму. Его кабинет располагался на том же этаже, за стенкой. Работали бок о бок, но практически не общались. Хотя Егор тянулся к отцу, стремился его узнать, понять! Но тому всегда было некогда…
В какой-то момент Егор перестал биться в столь непробиваемую стену. Да и времени у него оказалось не так уж и много. Гнался за отцом, мечтал хоть немного, хоть на малюсенькое мгновение сравняться с ним силами. Стал таким же непробиваемым трудоголиком, как и Владимир.
А Вересов гордился сыном! Радовался, что тот шел по его стопам! Знал, что в случае чего, он оставит после себя достойную замену. Но ни разу не сказал об этом Егору…
И он словно забыл несколько последних строк, что были в письме любимой Леночки. Перечеркнул их, выбросил из памяти, старался не вспоминать. Только иногда, находясь в хмельном состоянии, доставал из сейфа белый бумажный лист с ровными красивыми буквами… И только тогда мельком, стараясь не запомнить, читал:
«Только поклянись, что не сделаешь из него собственную копию! Егор – очень смышленый и талантливый мальчишка. Он отлично играет на пианино, может стать музыкантом. Не ставь крест на его музыкальной карьере! Всегда твоя, Лена!».
И только в такие моменты эта непробиваемая стена давала едва заметную трещину! Только в слегка хмельном состоянии Владимир мог признаться самому себе, насколько виноват перед покойной женой. Его сын превращался в такое же безэмоциональное чудовище, каким был он сам. То, от чего убегала его жена, все же настигло их сына…