Мой любимый деградант
Шрифт:
Но дрогнул Лион, он начал уговаривать меня и просить:
– Сафира, пойми, наша сестра умирает. Отпусти Тимира проститься с ней. Она уже давно болела. Мама с папой сказали, что не против, чтоб Тимир попрощался с Тарой. Они не будут мешать. – Я упрямо покачала головой. И Лион уже со злостью добавил.
– Тара хочет видеть Тима! Если ты его не пустишь, он подчинится, не только из-за договора, он не захочет расстраивать тебя сейчас. Но, запомни, он тебя никогда не простит. Если он не увидит Тару, в ее смерти он будет винить тебя.
Я же захлопнула дверь перед носом Лиона.
Пустить мужа в это логово с больными на всю голову родителями? Они же
Тим вошел, когда я уже окончательно измучилась. Я сразу поняла, что Лион ему рассказал и о больной сестре, и мои слова пересказал. Тим был сильно расстроен и казался очень уязвимым. Он присел возле моего стула на пол и посмотрел на меня снизу:
– Сафира, Тара моя сестра. – Все, сказанное Лионом, звучало пустым звуком в сравнении с этими словами Тима. Просто их говорил человек, которого я люблю, и боль Тима я ощущала, как свою.
– Можно мне пойти с тобой?
– Только и смогла я спросить. А Тим кивнул и, быстро поднявшись с пола, поднял и меня. Порывисто обнял и поцеловал в висок. А дальше мы вместе вышли из комнаты. Только Тим внес и оставил у порога вещи, за которыми ходил. Когда мы подошли к лестнице, я вспомнила Сафу, и заставила Лиона принести ее из своей комнату. Она, в случае надобности, могла хоть как-то заступиться за Тима. А перед тем, как пройти к порталу, уже в самой портальной комнате, я взяла лист бумаги с полки и написала короткое сообщение дяде, чтоб его сразу отослали в замок Чарх. Я сообщала, что мы с Тимом внезапно собрались в замок к Найтам, и просила его побеспокоиться, чтоб мы выбрались оттуда невредимыми.
58. Тара.
Второй раз посещаю замок Найт. И снова делаю это в компании Тима и Лиона. Только на этот раз на выходе из портала встречали нас не родители Тима, а его старший брат, Марк. Он кивнул Лиону, а Тима крепко обнял и от души похлопал его по спине. Когда Тим, отмахиваясь, выбрался из медвежьих объятий, Марк двумя руками обхватил Тиму лицо. Тим снова попытался освободиться, только Марк на него шикнул:
– Замри! Дай, хоть налюбуюсь на тебя, - грубо добавил Марк.
Тим оттолкнул его руки и, высвободившись, пробурчал:
– Отстань. Раньше любоваться надо было.
Марк рассмеялся, как обычно смеется Лион. И стал очень походить на самого младшего своего брата.
– Раньше, Тимир, ты был просто моим братом, а сейчас ты лорд Чарх. Когда еще я представителя другого рода потискаю? – И сразу посмотрел на меня. А Тим опередив его, задвинул меня за спину, я оттуда помахала Марку рукой. И старший брат Тима в ответ помахал мне рукой и подмигнул:
– Что, ревнивый муж тебе достался? – С сочувствием спросил он.
Я стояла, удивляясь отношениям братьев друг к другу, и не знала, что ответить на, скорее всего, шутливый вопрос. Но меня опередил Тим, задав вопрос Марку:
– Как Тара? Ей уже лучше? – И только что улыбавшийся и шутивший Марк мгновенно помрачнел. Он, покачав головой, сказал:
– Ей хуже. С каждым разом хуже. Пойдем. – Махнул он к выходу из портальной комнаты. И по дороге стал рассказывать подробности. – Она уже вторую недели из комнаты не выходит, а сегодня с обеда вообще не вставала. Мы думали, ей станет лучше. Но она сначала вызвала к себе нотариуса, а потом попросила вызвать тебя и Лиона, чтоб попрощаться. Мама
Мы прошли по освещенному парку и вошли, как и в прошлый наш визит, в холл. Здесь нас уже ждал Роберт, подаривший мне канделябры с девятью свечами, и куча детей всех возрастов, который с криками бросились на Тима и Лиона. А я, прикрываясь Сафой, отошла в сторону.
– Дядя Тимир, а ты принес нам…?
– Дядя Лион, а что ты нам дашь…?
– Перекрикивали друг друга дети. Я присмотрелась и пересчитала из – всего пять детишек. А шума как от всего нашего третьего курса во время перерыва. И еще я заметила, что дети, даже обнимая Тима, не целовали его и не тянулись за поцелуями сами. Даже в этих детях, которым было от трех до семи лет, уже воспитывали настороженное отношение к дяде. Потом в холл вышли две молодые женщины, скорее всего это были жены Марка и Роберта. Они поприветствовали Лиона, обратившись к нему по имени, почему-то проигнорировали стоявшего тут же Тима и приветливо обратились ко мне. Я же, будто не услышав их, отвернулась. Мне было неприятно, что они не смогли хотя бы одного вежливого слова найти для моего мужа.
А Тим торопился к сестре, и Марк отослал женщин и детей, чтоб мы смогли навестить больную в ее комнате.
Я помнила Тару Найт по единственной встрече на семейном ужине. Она тогда показалась мне холодной, безэмоциональной, сосредоточенной только на себе, женщиной. Хотя она из всех в семье Найт больше всего походила на Тима темно-каштановыми волосами, карими глазами и какими-то еле уловимыми чертами лица и жестами, но она мне тогда не понравилась. Сейчас, поднимаясь под руку с Тимом по бесконечным ступеням, я представляла, что увижу ее возлежащей на белоснежных хрустящих простынях, и нюхающей баночки с солью или выпивающей точно отмененные капли в маленьком стаканчике. Сопровождавшие нас Марк и Роберт, остались за дверью, а Лион, Тим и я вошли в комнату, которую освещали горящие свечи в двух канделябрах. На большой кровати я не сразу увидела истощенную женщину. И даже позже, хорошо приглядевшись, я не смогла признать в измученном, исхудавшем создании идеальную когда-то Тару Найт. Она была почти облысевшей, со сморщенной кожей, покрытой многочисленными язвами, очень слабой, даже прозрачной…
Лион неуверенно обнял сестру, хотел ей что-то сказать но, закрыв лицо рукой, быстро вышел из комнаты.
Тим хотел брата остановить, но Тара позвала его к себе.
– Тара? – Тимир обнял сестру так тепло и нежно, как будто не заметил произошедших в ней изменений. – Я же чувствовал, что тебе плохо.
А сестра, не обращая внимание на впечатление, производимое ею, потянула Тима к себе и заставила его сесть очень близко к себе, чтоб полулежа на подушках тихо говорить с ним. При этом она гладила брата по волосам, щекам, плечам, груди, приподнимаясь, старалась обнять его, прижать к себе его ладони:
– Какой ты красивый! Какой же ты красивый. – Переходя на шепот, говорила Тара. – Как ты изменился. Я так счастлива, что ты не сдался. Род Чарх всегда был достойным, там тебя не обидят. Тимир, какой же ты красивый…
Я чувствовала себя лишней, присутствуя при их встрече. Они вспоминали и рассказывали, дополняя друг друга, истории, свидетелем которых я не была. Но сейчас я верила, что братья и сестра все-таки не могли желать плохого Тиму. Ровно до слов Тары:
– Тимир прости родителей, они не понимают, что чуть не натворили.