Мой любимый генеральный
Шрифт:
Просил же не общаться! И одну, и вторую просил под разными предлогами, а толку. Ненормально это, когда жена и любовница дружат? Чирикают по телефону день через день.
Моя-то, понятно, клуша, которая не в состоянии видеть дальше собственного носа. Кстати, очень мне нравится в ней это качество. Но Ленке-то это на кой черт? Хотя теперь понятно зачем. Отношения мои гробить! Сука завистливая.
Я подъезжаю к дому Лавровой, паркуюсь возле ее подъезда, подхожу к двери, звоню в домофон.
–
– Открывай. – Даже не представляюсь, незачем.
Я единственный мужик, кто к ней ходит.
Раздается звук разблокировки двери подъезда, и я прохожу, поднимаюсь на нужный этаж.
Мне даже не приходится звонить в дверь, Ленка открывает сразу.
Вскользь отмечаю, что она в полной боевой. Физиономию намалевала, светлые локоны уложила, ее пышную грудь облегает кружевной халат. Он достаточно короткий, до середины бедер, а бедра у Ленки круглые, объемистые.
Еще вчера я бы, наверное, облизнулся.
Люблю пышные фигуры, но чтобы при форме. Чтобы было за что подержаться и одновременно талия. У Ленки все именно так. Впрочем, как и у Алинки.
– Что, получил от жены звездюлей? – Любовница даже не скрывает злорадной улыбки.
Строго на нее смотрю.
Лишний раз про себя отмечаю – тварь все сделала специально, чтобы Алинка со мной поссорилась.
Ленка отступает, приглашает меня в квартиру.
Когда оказываюсь в прихожей, уже не сдерживаюсь, рычу на нее:
– Ты совсем охренела?
– Это ты охренел, Вишняков! Изменяешь мне с этой Анжелой…
Вот оно что… Приревновала меня. А я ей в верности не клялся. Я, между прочим, женат, так что по умолчанию верен быть даже не собираюсь.
– Что с того? – продолжаю грозно. – Я сплю с кем хочу, у нас изначально с тобой такой договор. Или забыла?
– Смотри. – Она показывает мне экран мобильного.
На нем имя моей жены. Она названивает Ленке прямо сейчас.
Вот я долдон. Надо было забрать у Алинки телефон! Начала обзвон подруг, небось жалуется на меня всем подряд. Я думал, она умнее, не станет выносить сор из избы. Но, по ходу дела, я слишком хорошего о ней мнения.
– Сбрось. Напиши ей, что занята, – командую.
– А я занята? – она игриво на меня смотрит.
Знаю, чего хочет, нимфоманка чертова. Дмитрия младшего ей подавай, и без штанов.
Вот только мне после такой подлости не сексом с ней хочется заниматься, а придушить.
Моя жена сама бы ни за что не додумалась проверять аккаунты коллег, это она надоумила и пост скинула.
– Я запрещаю тебе общаться с моей женой, – отрезаю строго. – Иначе я заставлю тебя вернуть все до последнего рубля, что вложил в ремонт твоей квартиры. Хочешь?
– Фи, как грубо, – тянет, Ленка, наморщив нос. – Не боишься, Вишняков,
– Я предупредил! – рявкаю зло. – Будешь ляпать своим ядовитым языком, пожалеешь…
– Накажешь меня? – Она, кажется, ничуть не боится. – Жестко?
Скрежещу зубами.
С ней невозможно общаться, все переведет на секс!
– Все, Ленка, ты меня достала. Не хочешь по-нормальному, значит конец. Больше мне не звони.
С этими словами я поворачиваюсь к двери.
Однако стоит мне шагнуть за порог, как она начинает голосить:
– Димочка, не уходи, я больше не буду, честно-честно!
Не будет она. Сначала нагадит прямо на голову, а потом спохватывается…
Вот только она – не жена, чтобы трепать мне нервы.
Бросаю на нее злой взгляд и молча ухожу.
Хватит с меня этих баб, надоели хуже горькой редьки. Ноги моей больше у Ленки не будет. Оно и правильно – давно пора было с ней порвать, обрыдла уже.
Сейчас мне лучше сконцентрироваться на жене.
Эх, сделал бы ей вовремя ребенка, сейчас бы никаких проблем не имел! Тогда она даже не заикнулась бы про развод. Куда бы она с ребенком намылилась? Разве что в соседнюю комнату, благо их в квартире две.
Но с лялькой не вышло, как ни старались.
Проверить бы Алинку… Я-то здоров как бык, так что стопроцентно дело в ней. Я бы и отправил ее в клинику проверяться, но эти врачи – сплошные денежные пылесосы, к ним только подойди. Зарплата у меня нормальная, как никак начальник отдела продаж, но не миллионы, конечно. Денег не печатаю.
Однако хочешь не хочешь, придется потратиться. Приду домой, так и скажу ей, что готов финансировать. Пусть проверяется, и будем всерьез делать ляльку.
Мне тридцать один – пора уже заиметь хоть одного ребенка в самом деле.
Пусть Алинка только попробует после такого предложения заартачиться, смету все ее протесты одним взглядом. Я что, мало для нее сделал, в конце концов? Сколько содержал, сколько сил и нервов на нее потратил. Жена она мне или кто? Вышла замуж – все, теперь пусть не рыпается. Я предательниц не терплю. А требовать развода после первой кочки – как по мне, предательство и есть.
По-скотски это – сразу чемоданы собирать.
Пусть уж как-то переживет фото Анжелки в нашей спальне, не конец света. Тем более что фото уже удалено, так что не к чему придраться. Считай, невиновен, амнистия.
Через полчаса я уже у двери в родную квартиру.
С розами.
С цветами оно будет сподручнее договориться, так?
Так и скажу ей: «Давай забудем, начнем с чистого листа».
Прислушиваюсь, что там происходит, не слышно ли звуков битья посуды или еще чего такого. Но в квартире тишина.