Мой любимый граф
Шрифт:
Глава 6. Возвращение
Генри
Молодой темноволосый мужчина лет тридцати, сидящий за столом и, снисходительно улыбаясь, пытающийся сделать вид, что слушаю бывших фронтовых товарищей, это я. Добротное вино развязало некоторым язык. Только я и хмурящийся бывший командир нашего уже несуществующего полка не участвовали в громких выкриках и взрывах смеха, что назывались дружескими посиделками.
Большой дом на набережной Темзы, принадлежащий даме полусвета мадам Селине,
Сел, как называли женщину все вокруг, была красива античной красотой. Высокая, с пышными формами, густой тёмной массой волос и ярко-голубыми глазами. Дом ей подарил её покровитель, с которым она почти сроднилась за десять лет. Он умер два года назад. Оставил он ей и сына, которого воспитывали дома у маркиза Вилмора. Он был единственным мальчиком среди наследников и старой маркизе пришлось его признать, чтобы не потерять титул и положение в обществе. С единственным условием – мать откажется от него и не будет искать встреч.
Сел поступила правильно. Будущее сына волновало её больше, чем своя боль и любовь к своему ребёнку. Что не надо – сразу всплывает в памяти. Мне это нужно?
Дом был просторным, с богатой отделкой, да ещё и банк, по завещанию, выделял хозяйке сумму ежемесячно на проживание. Так что она могла позволить себе жить безбедно. В свои полные сорок лет женщина выглядела намного моложе.
Она не стала заводить постоянного любовника, но устраивала раз в неделю вечеринки. Как эту. Просто, мило, по-семейному, если опустить некоторые аспекты. Это вошло в моду и в других домах, но у Сел можно было отдохнуть во всех смыслах.
– Генри, друг, ты всё отмалчиваешься. Представляете, когда я увидел его в холле военного ведомства, подумал, что мне привиделся призрак. Я же сам видел, как его накрыло взрывом на тех проклятых холмах Мон-Сен-Жана! После бомбежки мы облазили все окрестности, я сам лично копался среди трупов и осматривал раненных в телегах и палатках, но нашел лишь кисет с гербом Пембруков. Вернее, то, что от него осталось. Небольшой кусочек синего бархата со львом. Я тогда чуть с ума не сошёл, не зная, как показаться на глаза твоего деда. Он ничего оказался. Крепкий старик. Прожил ещё почти год. Я ездил на его похороны два месяца назад. А тут нате, появился собственной персоной. Ты всё отмалчиваешься. Не хочешь поговорить о том, где был, чем занимался? Обидно, знаешь ли.
Последние слова лорд Кэмпбелл произнёс с горечью, стукнув раскрытой ладонью по столешнице. Вторую руку он прятал. Там не хватало двух пальцев. И на лице был шрам, пересекающий высокий лоб и бровь. Он прикрывал шрам отросшими волосами, хоть он и не портил его мужественного лица. Но светский красавчик в прошлом, теперь он считал себя уродцем.
– Прости, Алекс. Ничего интересного рассказать не могу. Я проснулся однажды утром и понял, что ничего не помню. Даже своего имени. Несколько шрамов на теле и всё. Женщина, у которой я оказался дома, сказала, что нашла
– Вот как? Что помогло тебе вспомнить всё? – поинтересовался лорд Гордон Флеминг.
Я и не заметил, как вокруг нас сгрудились все. Невольно заёрзал на месте, чувствуя себя неуютно.
– Как-то задержался в городе, по делу, попал под дождь и простыл. Однажды проснулся после затяжной лихорадки с чётким осознанием того, кто я, и что мне надо торопиться домой. У меня накопилось немного денег за время работы. Выехать, правда, сразу не смог из-за болезни. Дорога до первого порта, первый же отправляющийся до берегов Англии корабль. Снова дорога. И вот я здесь. Ты, кстати, Алекс, первый человек, которого я узнал.
– Вот видишь, – бурно отреагировал мужчина. – Близкий друг – это навсегда.
– Конечно. Спасибо тебе. Ты мне очень помог, – неловко ответил я.
– Мы тоже тебе поможем. Проблемы?
– Нет. Мы обратились в комиссию для реабилитации военнопленных, а также для розыска без вести пропавших. С опознанием проблем тоже не возникло. В штаб-квартире Веллингтона мы прямо вышли на него. Он без предисловий поздоровался с нами. У него же память на все лица и имена. Документы подняли, личность установили. В палате пэров вышло всё ещё быстрее. Так что мы имеем в друзьях графа Пембрука, – радостно выкрикнул Алекс.
Со всех сторон посыпались поздравления.
– И надолго у нас задержится его сиятельство? – раздался рядом томный голос, и на плечо опустилась изящная кисть с длинными тонкими пальцами.
– Простите, – поднял я голову, чтобы рассмотреть женщину, что так прижалась бедром к моему плечу, скользнув рукой по спине. – Мы с вами знакомы?
Очень хотелось стряхнуть цепкую лапку.
Рядом раздался громогласный хохот Алекса. Он пытался что-то сказать, протягивая руку, но не мог отдышаться и успокоиться.
Женщина зашипела, как заправская змея, прищурив большие серые глаза и поджав пухлые губы. Я всё же отодвинулся от крутого бедра и прошёлся взглядом по фигуре. Женщина была похожа на кошку. Гибкое стройное тело. Волосы цвета воронова крыла были красиво уложены. Завитки волос кокетливо играли на белоснежной длинной шее. Кожу выгодно оттенял синий цвет дорогого платья. Дорогих побрякушек навешано больше положенного. Мне женщина не понравилась.
– Он не помнит тебя, милая. Иди ко мне. Я тебя утешу, – продолжал потешаться Алекс.
– Кэмпбелл, дождёшься, что своим поведением кого-нибудь спровоцируешь на драку, – встрял виконт Филлип Бейль.
– Да ладно. Я только за хорошую потасовку. А то скучно жить, – голос друга дрогнул. Алекс вновь припал к бокалу с крепким напитком.
– Что-то сломалось в нём после той бойни. Он правда тебя искал. Мы все собирались продолжить в новой компании против янки. Но Алекс получил ранение, меня контузило. И мы решили не испытывать дальше судьбу. А театр военных действий за океаном и без нас найдёт своих актёров и пожнёт свою кровавую жатву.