Мой любимый грех
Шрифт:
– За нас! – говорит Стас.
– Угу! – бормочу в ответ и делаю маленький глоток.
Мы размещаемся за столом и болтаем на разные темы. Обсуждаем друзей, родителей и другие новости. Плавно переходим к работе.
Стас – стоматолог, и особо интересными случаями он не может похвастаться. Муж рассказывает про проверки и незначительные нововведения в клинике.
– А как у тебя? Что нового? – спрашивает Стас, зевая. И он, и я уже хотим спать.
Я трудилась технологом в маленьком ресторанчике русской кухни. И у нас на предприятии были как
– Пока ничего. Все по-старому. Но ходит слух, что наш Иван Дмитриевич продал большую часть бизнеса. Мы все пока ходим в неведении. Но честно, сидим как на пороховой бочке. Новая метла по-новому метет. И кто знает, кем будет новый учредитель. Может нафиг всех уволит.
– Ясно. Будешь искать новое место?
– Нет конечно! Может это просто утка? Пошли спать, – предлагаю я.
– Пошли.
– Я в душ! – предупреждаю его, и первая покидаю кухню.
В ванной я раздеваюсь и прячу кружевное белье подальше от глаз мужа. Не хватало еще, чтобы он его заметил. Залезаю в ванну, настраиваю нужную температуру и прикрываю глаза. Горячие обжигающие струи воды помогают мне успокоиться и прийти в себя. Все будет хорошо. Со временем я забуду сегодняшнее приключение, и буду жить как раньше. Спокойно и размеренно. Без встрясок и адреналина.
Простояв минут пятнадцать под водопадом, я выключаю кран. Вытираюсь, надеваю чистое белье и выхожу. Везде темно. Стаса нигде не видно. Я крадусь на цыпочках в спальню в надежде, что он уже спит. Почему-то сегодня мне не хочется продолжения банкета. Я списываю это на усталость и стресс.
Захожу в комнату и слышу тихий храп мужа. Спит. Я улыбаюсь в темноте. Но потом даю себе мысленный подзатыльник. Как так можно? Он же мне родной человек.
Я подхожу к кровати и отгибаю уголок одеяла, облаченного в бежевый атлас. Хм. Этот набор постельного белья нам подарила свекровь на третью годовщину свадьбы полгода назад.
Помню, как я была удивлена и рада такому щедрому подарку. Не японский шелк, но все же атлас тоже стоил прилично. И кто бы мог подумать, что через каких-то полгода это белье вообще перестанет иметь значение.
Я тихонько ложусь рядом со Стасом и прикрываю глаза. Мы уже давно не спали в обнимку. Наверное, спустя год семейных отношений, поняли, что так спать совсем неудобно.
Перед глазами мелькают картинки сегодняшнего дня. Работа, клуб, Таня, Вадим…. Снова он. Я открываю глаза и резко вздыхаю. Ну вот. Не могу я его забыть. Тело помнит жаркие объятья, а губы пощипывает от поцелуев.
Мне теперь нельзя появляться у Тани на работе. Он может быть там.
Прежде чем уснуть, я долго ворочаюсь и представляю его. Того, кто украл частичку меня, и позволил моим принципам пошатнуться. Нет. Как прежде уже точно не будет. Я подвела мужа, предала себя. И один только Бог знает, что будет дальше. Когда я уже почти полностью погружаюсь в глубокий сон, в сердце ощущается теплый трепет зарождающихся новых чувств.
*Газлайтер – это человек, который обманывает вас, опровергает
ГЛАВА 6
Просыпаюсь я от громких сборов мужа. В отличие от меня, он сегодня должен ехать на работу.
– Эмма, я уже выхожу, пойдешь провожать? – кричит он из прихожей.
– Да. Иду, – я встаю с постели и медленно плетусь к входной двери.
– Давай быстрей. Я опаздываю, – нервно торопит он меня, и я прибавляю скорости.
Стас быстро клюет меня в губы и исчезает в коридоре. А я остаюсь одна.
На сегодняшний день у меня запланировано несколько дел, и я приступаю к их осуществлению. Бодрящий душ, легкий полезный завтрак, и вот я уже готова выйти в свет. Аккуратно наношу макияж и одеваюсь.
Настроение мое на высоте. Я прекрасно понимаю из-за чего. Такое бывает, когда первый раз попадаешь в Эрмитаж. Или когда впервые летишь на самолете. Или же, когда влюбляешься… Мне хочется петь и прыгать. Умом я осознаю, что не должна так радоваться и порхать по квартире. Но ничего не могу с собой поделать.
Итак. Первым делом нужно заехать к маме и забрать чемодан с вещами. Я выхожу из квартиры и вызываю лифт. Пока его жду, на площадку выходит наша соседка – Алёна.
– Привет, – улыбаюсь я ей.
Мы с ней не были близкими подругами, но иногда, если встречались, болтали о том, о сем.
– А. Привет, – грустно бормочет она, не поднимая головы.
Она мешкает у дверей, а потом подходит ко мне. Я вижу, что она плачет.
– Что случилось, Алён? – удивленно задаю ей вопрос.
– Ничего, – бросает она.
– Как это ничего? А плачешь тогда почему? – донимаю ее.
Алёна была чуть младше меня, и пока жила с родителями. Ее я знала как шумную, а порой скандальную девушку. Сейчас она совсем была на себя не похожа. Поникшая и очень грустная.
– Это личное. Забей! – кидает она, вытирая рукой слезы, и идет к лестнице.
– Эй. Ты куда? А лифт?
– Я пешком спущусь, – поясняет она и скрывается за поворотом.
С седьмого этажа пешком? М-да. Ну личное, так личное. Мне было совсем не до нее. У самой творилось, черти знает что.
На улице было хорошо, и я в который раз пожалела, что отказалась от отпуска. Обычно мы уезжали на море, но сейчас мне не хотелось покидать родной город. Меня тянуло гулять и загорать именно на нашем пляже.
Я сажусь в машину и спокойно еду к маме. Пробок в субботу почти нет, и я успешно добираюсь до нужного мне района.
Мама встречает с расспросами. Как Стас? Помирились или нет? Съезжаю я или остаюсь? Я с грустной улыбкой на лице уверяю ее, что все отлично, и мама успокаивается.
А я же напротив досадую, что ни фига не отлично. Все просто кошмарно! Как мне сочетать несочетаемое? Как мне жить со Стасом, если все мои мысли о другом мужчине? Как сохранить брак, если я теряю веру в нас?