Мой любимый Киборг
Шрифт:
Такого отката я еще никогда в жизни не испытывал! Вообще-то, обычные люди даже не чувствуют того, что эмпаты ковыряются в их головах. А если кто и чувствует, то оттолкнуть это абсолютно не способен!
Я с трудом отдышался, стараясь не привлекать к себе внимания, а потом осторожно посмотрел в сторону мальчишки. И поймал его взгляд. Он что — понял, что это был я????
Я побледнел еще сильнее, но потом с изумлением заметил, что во взгляде кадета промелькнуло… сочувствие. Значит, он понял, что у меня ментальный откат и еще и пожалел при этом????
Ничего не понимаю!
Неужели
Ладно, нужно бы проверить остальных…
Я перевел глаза на другого парня с длинными светло-русыми волосами, завязанными в хвост. Быстро окинув его взглядом, я подумал, что этот внешне имеет признаки связи с пришельцами: чего стоят только его волосы! Сейчас редко увидишь не стриженных мужчин. А у него даже цвет волос сходится!
Но залезть ему в голову я сейчас определенно не мог: откат отнял почти все силы.
Я покрепче сжал в руке по-прежнему пульсирующий «маячок» и попробовал успокоиться. С ним я обнаружу пришельца без труда. Нужно только дождаться подходящий условий!..
С ректором на плече…
Исида
Шаттл двигался довольно легко, пока не начал входить в атмосферу Зиграма. Но и последующие легкие потряхивания не должны были особо беспокоить, если бы вдруг они не переросли в страшный грохот и скрежет.
Дэйн Мортолл, следящий за работой автопилота, метнулся к пульту управления, но вдруг шаттл тряхнуло так сильно, что погас свет, а на всех обрушилось ужасное, выворачивающее на изнанку ощущение входа в гиперпрыжок.
Меня вжало в кресло с такой силой, что не получалось вдохнуть. Голова предательски зашумела, появилась дикая резь в глубине глаз. Это длилось долгих две минуты, а после отпустило, однако почти сразу даже шаттл страшно тряхнуло, так что только ремни, которыми мы были пристегнуты, позволили нам остаться в креслах.
Шаттл затрясся, затрещал металл, посыпались снопы искр, а через весь этот шум послышался громкий крик ректора:
— Скорее, отстегивайтесь, бегите к выходу!
Приказ быстро исполнили все, хотя пол под ногами до сих пор шатался, а местами на стенах начали вспыхивать настоящие языки пламени.
Я пыталась следовать вслед за остальными, но в голове пульсировала пугающая мысль: неужели мы сейчас погибнем???
Но я не боялась умереть, как бы странно это не звучало. Я боялась не успеть сказать Руэлю о своих чувствах. Возможно, это было даже неправильно, но на тот момент это было единственное, о чем я могла бы пожалеть в случае безвременной кончины.
К счастью, до кончины не дошло. Мы сумели кое-как выбраться из шаттла и оказались посреди джунглей Зиграма, встретившего нас застывшими тушками ярких птиц на высоченных деревьях и полным отсутствием ветра.
Наш шаттл все еще дымился и жалобно трещал. Он был изрядно помятым, но не разбитым вдребезги, что сто процентов должно было бы быть, если бы мы потеряли управление на иной высоте.
Ректор приказал отойти от него на безопасное расстояние, и мы двинулись на пятьдесят метров правее, переступая через поваленные падающим аппаратом деревья и примятые кустарники.
Остановившись, я почувствовала дрожь в теле. Мысль, что мы все-таки живы и что я все еще могу поговорить с Руэлем, ударила
Это был Руэль. Мне не надо было смотреть в его лицо, чтобы узнать его.
Мои глаза мгновенно наполнились слезами: он все еще заботится обо мне! Если обнимает меня, значит, простил меня и не собирается покинуть!
Я понимала, что на нас сейчас смотрят и что я дико нас подставляю, но удержаться не смогла. Мое тело начали сотрясать беззвучные рыдания, а рука Руэля нежно опустилась на мои волосы, поглаживая их плавными привычными движениями.
— Руэль, прости меня… — прошептала я так тихо, чтобы слышал только он. — Не оставляй меня, Руэль…
Он наклонился к моему уху и прошептал в ответ:
— Все хорошо, Исида! Не плачь. Я с тобой!..
Его нежный голос не успокоил, а еще больше заставил плакать, но уже от облегчения.
Я знала и даже чувствовала косые взгляды. Я понимала, что разрушаю в пух и прах свою несуществующую мужественность, но в этот момент ничего поделать не могла.
Да, Исид Ярл — неженка! Да, ничтожное создание, цепляющееся за собственного «брата»! Да, попахивает извращением! Но… эти объятия я бы не променяла ни на какие почести в мире, потому что… Руэль стал для меня всем!
— Кадеты, прекращайте уже свои… глупости! — послышался раздраженный голос ректора, а я вздрогнула. В нем было столько презрения, что мне стало не по себе. А потом вдруг на меня накатило ответное раздражение. И почему он должен всегда меня в чем-то обвинять??? Да, он ходячая легенда и военный человек! Но не всем же быть такими, как он!!! Неужели кому-то нельзя получить немного утешения от лучшего друга и брата, коим сейчас для меня является Руэль? Мы ведь едва не погибли! Мы вообще-то выжили настоящим чудом!
Этот взрыв возмущения тут же осушил мои слезы и помог взять себя в руки. Я отстранилась от Руэля и украдкой взглянула в его лицо. Он смотрел мне в глаза без единой тени обиды или прежнего страдания. Этот знакомый успокаивающий взгляд!
Чтобы не разреветься снова, как обычная сентиментальная дурочка, я опустила глаза и, сняв с пояса шлем, быстро одела его на голову.
Ректор выстроил нас шеренгой, и только лишь Фэргюс, естественно, остался стоять в стороне.
— У нас чрезвычайная ситуация! — сообщил Мортолл и так понятные вещи. Не знаю, что произошло, но мы попали в какую-то аномальную зону, из-за чего совершили странный… портальный переход прямо в атмосфере Зиграма…
— Но ведь это невозможно! — неожиданно воскликнула Моника. — Портальные переходы формируются только в открытом космосе и в значительном отдалении от планет!
— Мне это известно, кадет Риналетто, — прервал ее ректор. — Поэтому я и сказал, что зона аномальная! Я так понимаю, что мы выскочили из портала недалеко от земли, и поэтому еще живы. Я уже проверил: связи с базой у нас нет. Все коммуникаторы глушатся каким-то непонятным полем, поэтому пока что мы будем надеяться только на собственные силы…