Мой любимый маньяк
Шрифт:
- Что произошло?
- Пожар, - произнес дядя Сергей.
- Помнишь тот домик в лесу, в котором вы иногда играли в детстве? – начала объяснять мама. – Грибники обнаружили возгорание, когда приехала Пожарная машина и затушили огонь, среди руин нашли два обгоревших трупа. Это Олеся и какой-то Христиан… или Кристиан.
- Бандит, с которым она сбежала, - добавил дядя Сергей. – И пряталась в том злополучном доме.
- Сейчас следователь устанавливает, что могло явиться причиной возгорания. Это может быть и бытовая случайность и двойное
- Это я во всем виноват, - заплакал дядя Сергей. – Уделял ей слишком мало внимания и не заметил обмана.
От слов «двойное самоубийство» я пришла в ужас. Я бы ни за что на свете не поверила, что Олеся не хотела жить. Она никогда бы не совершила суицид. Или я ее плохо знала. Может она так сильно любила того парня, что он был смыслом всей ее жизни. Но я все равно в это не верила.
Вскоре пришел Андрей. Он был очень расстроенным, ведь потерял любимую девушку. Ему с несостоявшимся тестем нужно было о многом поговорить, поэтому мы оставили их наедине.
День был солнечным. Ничто и не намекало на страшную трагедию, которая должна была закончиться в этот день. Мы приехали на кладбище не первыми. Здесь уже находились родственники и друзья погибшего парня. В стороне от всех стояли даже Вороны около своих мотоциклов.
- Клоуны, - сквозь зубы произнес Андрей, помогая мне передвигаться.
- Успокойся, - сказала я, - нам придется терпеть их здесь. Они же прощаются со своим другом.
Мы встали отдельно от близких Кристиана. Никто не хотел с ними общаться, они тоже не торопились принести свои соболезнования. Среди них я сразу определила родителей погибшего, под руки с которыми стояла молодая девушка - брюнетка с черными жгучими глазами. Я решила, что это сестра. Все они тихо о чем-то переговаривались, даже не смотря в нашу сторону.
Потом я перевела взгляд на Воронов. Они так и держались поодаль от всех. На одном из их мотоциклов я заметила парня, склонившего голову на руль. Я хорошо знала этот мотоцикл. Он принадлежал Георгию Третьякову. «Видимо, очень жаль друга, - подумала я. – Приходится прятать свои мужские слезы, чтобы никто не подумал о нем, будто он слабак»
Какое-то время Ира стояла молча, потом сняла свои солнцезащитные очки и сквозь слезы произнесла:
- Буквально накануне всего этого наши отношения изменились. Мы стали ближе и дружнее, перед нами открывалась целая жизнь, чтобы все исправить.
Действительно, после гибели их матери сестры сильно отдалились друг от друга, даже относились друг к другу предвзято и враждебно.
- Крепись, - сказала ей я и взяла ее за руку. – Ты всегда можешь рассчитывать на меня.
- Спасибо, - прошептала она и вытерла слезы.
Потом я приблизилась к ней и прошептала на ухо:
- Там сидит Третьяков. Хочешь, можем подойти к нему, поговорить о том, что произошло. Может он что-то знает.
- Где сидит? – с ужасом в глазах спросила Ира. – Кто? Третьяков?
- Ты боишься его? –
Я снова посмотрела на банду, но Георгия вместе с его мотоциклом уже не было, а с дороги в сторону кладбища сворачивали катафалки. Они двигались вместе, но не до конца. Погибших хоронили в разных местах, поэтому машинам пришлось разъехаться.
Что происходило дальше, я помню смутно. Вообще ненавижу похороны. Помню лишь, что во время самих похорон было очень много слез, рыданий, криков. Гробы даже не открывали, потому что смотреть там было не на что, тела сильно обгорели. Помню, как Андрей все время поддерживал меня и всегда держал за руку. Он даже отвез меня домой после этого кошмара и до самого позднего вечера был со мной. Мы много говорили об Олесе. Впрочем, мы говорили только о ней. Тогда я решила, что на этом все и закончилось. Но я ошибалась.
Глава 5
Прошло почти полтора года, как не стало на свете Олеси Беловой. Все это время мне пришлось прожить в Москве. Туда меня отправили врачи на лечение колена. Оказалось, что моя травма была очень тяжелой. Мне пришлось стерпеть немалую боль, лишь бы не остаться хромой инвалидкой на всю жизнь. Я перенесла две операции, прежде чем коленная чашечка встала на свое место. За этот период я очень повзрослела, стала по-другому относиться к жизни. Во-первых, я стала женственной. Стала носить стильные вещи, подчеркивающие фигуру, отрастила волосы, научилась пользоваться косметикой. Я стала прилежно учиться, серьезно относиться к своим оценкам.
Все эти полтора года я не бывала в родном городке, родители приезжали ко мне каждый месяц на пару выходных, которые мы проводили в фитнес-центре или бассейне. Какой же радостью было для меня, когда доктора сказали мне, что лечение закончено, что теперь от боли ничего не осталось, и я могу вернуться домой. Конечно, они наказали мне ежегодно приезжать на диагностику. Даже позволили заниматься спортом. Но он мне был уже не нужен. Мои привычки и увлечения заметно изменились.
В этот день я должна была вернуться в свою прежнюю школу. Мое появление было ошеломляющим. Все одноклассники запомнили меня маленькой глупой пацанкой, а когда в кабинет вошла длинноногая брюнетка в мини и на каблуках, все потеряли дар речи. Парни сразу стали пялиться на мой бюст и ноги, а девчонки завистливо теребить в руках ручки и тетради.
Не раздумывая ни минуты, я решительно зашагала к своей пустующей парте. Я понимала, почему это место так никто и не занял, никто не хотел сидеть за партой покойной Олеси Беловой.
- Вот это она изменилась, - послышался голос Стаса у меня за спиной.
- Была бы жива Олеська, - проговорила какая-то разозленная одноклассница, - не были бы они подругами, как раньше. Стали бы конкурентками.
На это я не реагировала. Мне даже нравилось, что те, кто раньше смеялся надо мной, теперь мне завидуют.