Мой любимый менталист
Шрифт:
– Все же, давайте я вас провожу, нара Вероника, – мягко предложил Трэвис, загораживая меня спиной от поверженного монстра.
Ответить я не успела. На лиаре, тонком серебряном браслете с десятком самоцветов, выполняющими самые разные функции, вспыхнула голограмма.
– Нара Вероника Лазарева, вас ждет в своем кабинете декан факультета психологии, – возвестила Элла, его секретарь, покусывая губы, накрашенные алой помадой.
Я нервно сглотнула. Неужели Аран Дарийский уже в курсе, что на полосе препятствий меня преследовал монстр, и я не погибла только благодаря тому, что каким-то немыслимым
И если причина в спонтанно изменившихся способностях, что со мной тогда будет? Удастся ли убедить декана в скачке адреналина? А если нет, то… что? Проведут исследование и пустят на опыты? В моих теперешних обстоятельствах меня даже защитить некому.
Родители погибли год назад на одной из планет, которой только предстояло стать колонией Земли, и никаких других родных у меня не осталось. Конечно, на самой Земле жили дальние родственники, но наша семья никогда не поддерживала с ними отношения, и в случае чего, обраться к ним за помощью я не смогу. Да и станут ли они рисковать своими жизнями и семьями, благополучием и спокойствием ради меня, чужачки, которую они и знать-то не знают?
– Немедленно! – строго сказала Элла, отключаясь.
Тут же пришло сообщение с одноразовым кодом для доступа в деканат к начальству.
Сердце сделало немыслимый кульбит, забилось от страха сильнее.
Я в который раз сделала глубокий вдох, попрощалась с Трэвисом и отправилась в деканат. Навстречу своей судьбе.
От тренировочного полигона до учебного корпуса, где я училась пятый год, было полчаса ходу. И в любой другой раз я бы неспешно прогулялась через любовно высаженный студентами-космобиологами парк, любуясь на причудливое сочетание растений с самых разных планет. Особенно я любила уголок с земными деревьями. На участке росли березы и сосны, летом на скромной по размерам полянке даже распускались ромашки и незабудки. Но сейчас приходилось торопиться.
Я поймала гравитационную платформу – небольшой золотистый диск, способный подниматься на максимальную высоту в два метра, и, установив нужную скорость, отправилась к учебному корпусу.
Серебристый купол здания виднелся среди деревьев. Чешуйки металла, из которого он был отделан, немного светились на фоне темно-синего, усыпанного незнакомыми звездами, неба. Иногда это спокойствие нарушали колебания защитного полога, и, казалось, высоко над головой движутся дивные волны. Но длилось это мгновение. И купол, под которым прятался студенческий городок во главе с Рейвской Звездной Академией, снова стал неподвижным.
Тишину разрушили голоса тех, кто находился в парке, навстречу мне из-за деревьев вынырнуло три гравитационной платформы. Энитейки, скользящие на них, о чем-то весело смеялись и практически сразу же исчезли из вида.
Еще пять минут – и я оказалась у входа в учебный корпус. Легко спрыгнула на площадку и вошла в здание.
Такое знакомое и привычное за все то время, что я провела в нем. Так до сих пор и не верится, что через несколько месяцев я навсегда покину академию.
Скоростной лифт принес меня на девятый, самый последний этаж. Вскоре я приложила
– Добрый вечер! – поздоровалась я, привлекая ее внимание.
– Проходите, вас ждут, – не отвлекаясь, ответила она.
Я на всякий случай постучалась и, только дождавшись ответа от декана Арана, вошла внутрь.
Кабинет был стильный, отделанный в светлых бежевых и белых тонах. Слева – шкафы с папками и накопителями информации. Справа – дверь, ведущая в переговорную. Сам декан Аран сидел за рабочим столом, скидывая кому-то файлы по лиару.
Землянин, как и мой отец. Среднего телосложения, натренированный, уверенный в себе. Серебряный космокомбинезон с белыми вставками подчеркивал сильные мышцы, а серые глаза смотрели внимательно и проницательно.
Аран – менталист второго уровня, способен читать мысли и поднимать не сильно тяжелые предметы в воздух. Об этом знали все, и его опасались. Страшилок о землянах со способностями только ленивый не придумает.
В коротких волосах уже пробивалась седина, но свой возраст мужчина и не думал скрывать. Хотя благодаря современным технологиям, позволяющим жить гораздо дольше, обновляя свой организм, убрать седину – ничего не стоит.
– Присаживайтесь, нара Вероника. Через минуту я закончу дела, и мы поговорим.
Я кивнула и прошла ближе к креслу возле его стола.
Элла принесла поднос с бутербродами и чаем, и декан предложил угощаться. Признаться, я была голодна, но предчувствуя не самый легкий разговор, есть просто не могла. Лишь сделала глоток горячего чая, старательно пытаясь успокоиться.
Аран откинулся на спинку кресла, потянулся к чашке и о чем-то задумался. Отставил чай и посмотрел на меня, словно пытался прочесть мои мысли. Может, так оно и было, хотя никакого ментального вмешательства я не почувствовала. Все же блок, который я ставила, пробить непросто.
– Ваш отец однажды спас мою жизнь, – совсем неожиданно сказал он, и я закашлялась.
Вытаращилась на него, не зная, что на это сказать.
– Я считаю своим долгом отплатить ему тем же.
– Мой отец умер, – тихо заметила я.
Год прошел, а сердце все еще тоскует и по нему, и по маме. Вместе они провели больше времени друг с другом, чем оба со мной, и все же… я искренне их любила. И всегда, когда они отправлялись на новую планету, которая должна была в будущем стать колонией Земли, знала, насколько опасна их работа, переживала и верила, что они вернуться ко мне.
Непредсказуемое землетрясение и сход лавины в горах на незнакомой планете разом оборвали их жизни, и я осталась одна. Чувства потери и горя, к котором невозможно привыкнуть.
– Но вы-то живы, нара Вероника.
Я промолчала. Абсолютно не понимаю, к чему декан Аран клонит.
– Меньше всего на свете ваш отец желал бы, чтобы вы стали работать на правительство. Для него подобное закончилось смертью, а предсказать, чем обернется для вас… не берусь даже я.
У меня екнуло сердце. Аран точно знает, что случилось на тренировочном полигоне. Что же делать?