Мой любимый Метаморф
Шрифт:
Ментальная концентрация позволила обрести некоторую сверхчувствительность, и сквозь нее вдруг прорвался отчетливый стон.
Макс тоже замер и прислушался.
— Это Нэй? — прошептала я, а он кивнул. — Что будем делать? Может, сейчас самое лучшее время, чтобы сбежать?
Мы оба застыли на месте, принимая решение, от которого зависела наша дальнейшая судьба. С одной стороны, предтеч — сейчас самый опасный противник для нас, и нам стоило бы просто избегать его. С другой стороны, он — единственный шанс попасть домой, и,
Но шансы на положительный исход были очень малы…
Я невольно тронула рукой живот. Чувство, что теперь есть еще кто-то, кроме меня и Макса, очень сильно будоражило меня.
— Найдем его, — проговорил Макс, и я согласилась с ним.
Стон повторился, и мы пошли в ту сторону, откуда он доносился.
Нэй лежал на полу в большом пустом зале. Он был одет, но волосы до сих пор не были заплетены и покрывалом стелились по мозаичной поверхности. Его конечности дрожали, а глаза были закрыты.
Услышав наши шаги, Нэй приоткрыл веки. Глаза его по-прежнему были черными и жуткими, но на лице отчетливо проступило страдание.
— Вы… пришли… — прохрипел он, пытаясь подняться, и в моем сердце шевельнулось сострадание. Макс подошел к нему первым и помог присесть, а Нэй повалился на его грудь и замер.
— Я… опоздал… — прошептал он, — я не успею зачать детей… Простите, если напугал вас…
Каждое слово давалось ему с трудом, а тьма в глазах странно клубилась.
— Там… — он указал дрожащей рукой на стену, где я увидела неглубокую нишу, — принесите мне кольцо…
Подойдя к нише, я действительно увидела лежащее в чаше кольцо из черного непрозрачного вещества. Поднеся его к предтечу, я одела его ему на большой палец, а Нэй вдруг затрясся еще сильнее.
— Я скоро приду в себя… — прошептал он, слабея. — Дождитесь меня…
Поднеся кольцо к шее, Нэй зажмурился. Вдруг из украшения выскользнула длинная острая игла, и предтеч рывком вогнал ее себе в тело, вздрогнул от боли, а после мгновенно обмяк. Рука с кольцом упала вдоль тела, но иглы на украшении уже не было.
Макс поднял его на руки и, не найдя в зале ни одного ложа, пошел искать подходящую комнату.
Очнулся Нэй через несколько часов. За это время мы с Максом нашли себе пищу, оставленную на столах в нескольких комнатах, успели умыться в помещении, напоминающем уборную, и укрепились в объятьях друг друга, решив дать предтечу еще один шанс.
— Умом я понимаю, что он опасен, но сердце подсказывает мне, что мы не должны его бросать… — прошептала я, дыша Максу в шею, и снова вспомнила о беременности. Сказать ему или нет? А вдруг это неправда?
Нэй застонал, и мы бросились к нему.
Его лицо стало очень бледным, а кожа почти прозрачной, так что под ней проступил рисунок темных вен. Предтеч медленно открыл глаза и обдал нас туманным, но абсолютно СИНИМ взглядом: тьма отступила, и я облегченно
Он мягко улыбнулся, но тут же скривился, как от боли… Потом все-таки напрягся и заставил ложе под собой трансформироваться в широкое кресло.
Его волосы немного сбились и сейчас обрамляли молодое, почти юное лицо золотым ореолом. Без тьмы в глазах он больше всего напоминал ангела…
Еще несколько манипуляций руками, и перед нами стоял стол, угощения и даже цветы в прозрачном сосуде.
— Я… приношу извинения, — прошептал он слабым голосом и даже слегка поклонился, — я не сдержал сущность, и она захватила меня…
На наших с Максом лицах проступило непонимание, и Нэй начал свой печальный рассказ…
…Когда-то предтечи были настолько высокоразвиты и могущественны, что заселили больше тысячи планет и всё более развивались как ментально, так и физически, доводя свои тела, разумы и души до полного совершенства.
У них не было естественных врагов, кроме неблагоприятных условий некоторых планет, но и эти проблемы постепенно решались, не перерастая в какую-либо катастрофу.
Там, где обустройство, комфорт и богатство достигли своего пика, пришла… скука!
Несколько молодых еще предтечей решили пуститься в путешествие в соседнюю галактику, используя новейшие разработки межпространственных перемещений. Не согласовав эти вопросы со старшими, они исчезли в заданном направлении и отсутствовали несколько галактических лет.
Однако однажды они возвратились… измененными.
Сперва этого никто не заметил. Юноши были веселы, восторженно рассказывали о своих открытиях. Их глаза горели романтикой приключений и жаждой новых познаний. Многие юные предтечи захотели присоединиться к ним, и так был создан культ под сложным названием, непереводимым на понятный язык.
Пока шла подготовка к новым исследованиям, более старшие предтечи решили углубиться в жизнь путешественников вне родной галактики, однако встретили немалое сопротивление.
Юноши НЕ ЗАХОТЕЛИ допускать взрослых в свои дела, и это стало первым тревожным звоночком.
Считая насилие неприемлемым способом, взрослые временно отступили, но дальше ситуация резко усугубилась.
Среди молодежи, вовлечённой в культ, развилось такое явление, как… однополые отношения. Несмотря на то, что предтечи могли изменять свою внешность, в сути своей каждый имел определённый пол, и отношения всегда были строго разнополыми.