Мой любимый Небожитель
Шрифт:
И хотя рана Илвы полностью исчезла, она еще несколько дней не приходила в себя. У нее поднялся жар, удивляя Арраэха, а потом она вообще начала бредить, с отчаяньем выкрикивая имя лже-бога Лучезарного…
Слёзы текли в три ручья по впалым щекам, голос охрип, и правитель не выдержал. Он снова вошел в ее ментальное поле и смог воочию увидеть тот самый момент ранения, который произошел в пустыне.
Да, это был зоннён с бластером в руках, но разглядеть его лицо в этой туманной ментальной проекции
Видя то, с какой жестокостью его соотечественник расправился с беззащитной девушкой, Арраэх приходил в исступленную ярость, обещая преступнику всевозможные кары за причиненное зло.
Но не ранее, чем Илва поправится.
Арраэху было откровенно страшно видеть себя таким зависимым от этой женщины. Внутри себя он противился укрепляющейся привязанности, но не мог не вздрагивать при каждом ее стоне и постоянно ловил себя на мысли о том, что она невероятно красива, даже находясь в таком болезненном состоянии.
Сэйни, тоже вернувшийся в дом богача, заходил к Илве каждый день. На Арраэха он смотрел волком, однажды притащил бесполезного лекаря, который, впрочем, ничего не смог изменить, а потом не выдержал и пообещал правителю, что скоро Илва вышвырнет его прочь, как опостылевшую игрушку. Жестко подчеркнув, что правитель для нее не более, чем просто развлечение, Сэйни удалился.
Правитель даже не моргнул на эти пустые угрозы. Он остро чувствовал исходящую от парня ревность и даже допускал мысль, что чувства этого минасца серьезны. Что ж, отличная будет пара… Женщине все равно нужен мужчина, даже если она такая сильная, как Илва.
Но в груди все равно непроизвольно поднимался бунт, когда он позволял себе думать так. Словно ему было не все равно, кто будет сопровождать эту дикарку в ее дальнейшей жизни…
Ох, ну и бред! Арраэху нужно почаще вспоминать, кто он такой! В этой суматохе он все чаще ловил себя на мысли, что относится к этому миру и конкретно в этой женской особи слишком эмоционально.
Нет, он скоро улетит. Улетит и будет счастлив забыть об этой дыре навсегда…
Илва прервала его размышления, снова застонав. Он бросился к ней и присел на край кровати. Потрогал ее лоб и понял, что жар уже спал, и в этот момент девушка открыла веки.
Глаза ее были мутными и выглядели болезненно, но она, похоже, узнала его, потому что вдруг протянула к нему ослабевшие руки.
— Ты обещал мне… поцелуй! — с трудом прошептала она, а Арраэх замер, чувствуя, как его сердце начинает колотиться всё стремительнее.
Да, он обещал.
В тот трагический момент он готов был пообещать что угодно, лишь бы облегчить ее страдания. Но обещания нужно выполнять! Правда, сейчас, когда он уже решительно настроился напомнить себе своё истинное место, дарить обещанный поцелуй было несколько… неудобно?
Илва, вынырнувшая из забытья несколько мгновений назад, почему-то в первую очередь вспомнила о прозвучавшем недавно обещании поцелуя. Возможно, она просто мечтала об этом даже в своих снах. Что там с
Но Арраэх начал наклоняться, и вид его безукоризненного лица заполнил все её мысли.
Он был прекрасен. Золотые кудри уже достигали плеч и лежали вокруг лица красивым ореолом. Синие глаза сверкали, как кусочки неба, а идеальной формы чувственные губы так и манили прикоснуться к ним.
Но самое главное — это то, что было в глубине его глаз.
Илва видела, что этот парень особенный. Не только его внешность была потрясающей и божественной. Нет, он был удивителен просто сам по себе. В нем чувствовалась сила, благородство и мощь. От слабости и немощи не осталось и следа.
— Ты же останешься со мной, правда? — неожиданно даже для самой себя спросила Илва жалобным голосом, остро предчувствуя, что однажды Арраэху придется уйти. — Скажи, что не покинешь меня!
Парень смутился. На его лице проступила неуверенность, которая ярко доказала его намерения относительно своего будущего, и сердце Илвы тут же наполнилось горечью. И чтобы не отвечать на этот болезненный вопрос, Арраэх резко наклонился и накрыл губы Илвы чувственным поцелуем…
Арраэх просто сбежал от неудобного вопроса. Ведь он не хотел Илве врать.
Убежал, решившись на поцелуй, но и сам не ожидал, что его так сильно накроют невиданные доселе эмоции.
Ее губы были сладкими.
Нет, этого слова недостаточно. Настолько сладкими и притягательными, что его начало потряхивать от мгновенно нахлынувшего ощущения эйфории.
Девушка робко обвила его шею руками, а он нашел себя крепко сжимающим ее за талию.
Голову повело, поцелуй сам по себе стал глубже, жаднее, и Арраэх впервые в жизни застонал от удовольствия.
В его жизни было только две женщины. С первой он был еще совершенно неопытен, и таких бурных эмоций не испытывал. А со второй — со своей женой — он в принципе не чувствовал ничего, кроме осознания своего долга.
Нет, с Мией ему было хорошо и спокойно. Он искренне считал, что так и должно быть между теми, кто вступил в брачный союз. Но с Илвой… это было что-то просто невообразимое!
В разуме вообще не осталось мыслей. Только жажда прикасаться к ней, целовать, обнимать, впитывать ее дыхание и стоны.
Безумие!
Арраэх очнулся только тогда, когда начал опускаться по ее шее с горячими поцелуями. Замер и широко распахнул глаза.
Всё тело горело. Жгучее желание скрутилось внизу живота, а девушка под ним рвано дышала, предвкушая последующее удовольствие.
О нет! Ему нужно срочно остановиться!!!
Глава 32. Эмоциональный срыв...
Илва впала в глубокую депрессию.