Мой любимый принц
Шрифт:
Коби даже пришел к выводу, что она сумеет понять и одобрить его тайную войну с сэром Рэтклиффом. Единственной причиной, не позволяющей ему признаться, был постоянный страх: сэр Рэтклифф мог догадаться, что она знает о его тайне, и избрать ее своей следующей жертвой. Коби боялся потерять женщину, которую искренне любил, хотя ни разу не говорил с ней о своих чувствах.
Без сомнения, повторный визит инспектора Уокера и его странное поведение означали, что, говоря на языке служанок, «что-то стряслось».
Но что
Если да, то стоит ли ему верить? А если нет, что будет с их браком, если она выскажет вслух столь невероятное предположение? Кроме того, она опасалась кое-чего другого, на этот раз касающегося лично ее. В обычных обстоятельствах она давно бы уже поделилась с Коби своей новостью, но если он ввязался в какую-то рискованную авантюру, лишние волнения только усилят опасность.
Как будто мало того, что он оказался главным свидетелем в этом проклятом судебном разбирательстве. Так Дина и заявила ему однажды вечером за игрой в криббидж.
— Я не успокоюсь, пока эта тяжба не закончится, — сказала она. — Она висит над нами, словно дамоклов меч. Виолетта стала еще раздражительнее, чем раньше, и не она одна.
Коби взглянул на жену и с необычной для него серьезностью ответил:
— Я не в восторге от навязанной мне роли главного свидетеля. Тем более что я американец, а значит — чужак. Как я понял, слушанье состоится в ближайшие дни… и тогда нам всем придется поволноваться. Кроме тебя, дорогая.
Дина окинула его самым, что ни на есть, простодушным взглядом.
— Я буду беспокоиться о тебе, Коби.
— А я запрещаю, — ответил он, подойдя к ней и поцеловав в губы. — Ты должна сидеть в зале суда с таким невинным видом, чтобы судьи решили, что муж эдакого херувимчика должен быть по меньшей мере архангелом.
— Разве у архангелов бывают жены? — усмехнулась Дина.
— Кокетка, — воскликнул Коби, — и за это я по-королевски отплачу тебе в постели.
Но Дина даже в постели не могла забыть о своих тревогах, и в ту ночь долго лежала без сна, размышляя об этом загадочном человеке, который никогда не говорил, что любит ее, и запрещал любить ей.
Но она влюбилась в него, и теперь ей придется продолжить начатую в Мурингсе борьбу за его ответную любовь.
Думая об этом, она наконец уснула… чтобы снова увидеть его во сне.
К всеобщему облегчению, дело сдвинулось с мертвой точки: дата судебного заседания была назначена на последнюю неделю ноября.
Сенсацией стало известие о том, что в качестве свидетеля в суд будет приглашен принц Уэльский. Из-за высокого положения участников процесса председателем был назначен главный судья лорд Кольридж.
Бьючамп и сэр Фрэнсис Ноллис,
Коби побеседовал с защитником у себя дома. Адвокаты ответчиков: лордов Кенилворта, Дагенхэма, Рейнсборо и самого Коби встретились и решили нанять сэра Дарси Спенлоу. Его называли помесью льва и лисицы. С виду он производил впечатление маленького и безобидного человека, но, как вскоре обнаружил Коби, его вопросы били не в бровь, а в глаз.
— Прежде чем перейти к делу, мистер Грант, я должен сообщить, что сэр Рэтклифф обратился к услугам известнейшего адвоката. Это высший чиновник министерства юстиции сэр Альберт Паркер.
Коби понятия не имел, что сказать в ответ, и решил промолчать. Интересно, откуда у сэра Рэтклиффа взялись деньги?
Сэр Дарси продолжил:
— Я прочел заявление, сделанное вами и вашими сообвиняемыми, и у меня сложилось мнение, что именно ваше свидетельство было решающим. Я обратил внимание, что остальным ответчикам около сорока пяти — пятидесяти лет. Хотелось бы знать, как вы, достаточно молодой человек, оказались в этой компании.
Коби ответил, не задумываясь:
— Я еще в первую ночь заметил, что сэр Рэтклифф жульничает, но, будучи американцем, счел неразумным выдвигать какие-либо обвинения. Когда и остальные поняли, что происходит, я сообщил им о своих сомнениях. Более того, у меня очень хорошая память, и я могу точно вспомнить каждое его действие с картами и фишками.
— Не могли бы вы подробно описать свои наблюдения, мистер Грант?
Просто и понятно Коби рассказал сэру Дарси об игорных партиях, в которых принимал участие сэр Рэтклифф.
Сэр Дарси начал записывать. Пока все, что он здесь услышал, совпадало с показаниями остальных ответчиков.
— Если вашу память захотят проверить в суде, вы согласитесь подвергнуться испытанию?
— Конечно. Я не буду возражать.
Сэр Дарси, все еще продолжая записывать, продолжил:
— Я выяснил, что в ваших встречах принимал участие мистер Херви Бьючамп, но он не подписал заявление, составленное лордом Кенилвортом. Почему? У него возникли сомнения?
— Вовсе нет. Как приближенный принца, он решил избрать роль советчика, а не участника. Он стремился любой ценой уладить дело, чтобы не только избежать скандала, но и не нанести вред принцу Уэльскому.
Он помолчал.
— Именно по этой причине мы позволили сэру Рэтклиффу подписать документ, который хотя и связывал ему руки, но позволял избежать позорной огласки… при условии, что никто из нас не проговорится.
— При условии, что никто не проговорится, — согласился сэр Дарси. — Но кто-то проговорился. Сэр Рэтклифф утверждает, что это были вы. Это так, мистер Грант?
Коби покачал головой.
— Нет, это не я… что бы он ни думал.
— Вы знаете, кто проговорился, мистер Грант?