Мой любимый принц
Шрифт:
Ван Дьюзен умолк. Пока он говорил, Дина не проронила ни слова, только взяла его за руку и не отпускала до самого конца исповеди.
— Я никому этого не рассказывал, — повторил Ван Дьюзен. — Сколько в вас мудрости, дитя мое. Вы знаете, когда говорить и когда молчать. Не удивительно, что он так вас ценит.
— Что я могла сказать? — возразила Дина. — Слова не помогут.
— Нет, конечно. Наконец-то я обрел покой, леди Дина, но боюсь, я не вынесу, если и Джейк будет убит подлецом.
Ван Дьюзен не признался ей, что это он застрелил сэра Рэтклиффа, а она не стала спрашивать.
Не
На следующий день Дине сообщили, что ее хотят видеть отец Ансельм и капитан Армии спасения.
— Да, джентльмены, чем обязана?
Отец Ансельм, католический священник, судя по его имени и платью, сказал:
— Инспектор Уокер известил нас, леди Дина, о том, что наш благотворитель мистер Дилли, основавший приют для бездомных детей, это на самом деле ваш муж, мистер Джейкоб Грант. Мы пришли выразить ему свое уважение и пожелать скорейшего выздоровления.
Капитан добавил:
— С нами девочка из приюта. Она принесла корзину с цветами, которые дети купили на свои карманные деньги. Вы позволите ей войти?
Дина, едва сдерживающая слезы, кивнула.
— Конечно. К сожалению, к мужу я вас пустить не могу. Ему еще очень плохо.
Скромная корзинка цветов из рук маленькой девочки, удивленно и испуганно озирающейся по сторонам, тронула Дину гораздо сильнее, чем роскошные букеты, присланные принцем и принцессой Уэльской.
Впервые она готова была разрыдаться. Мужчины заметили ее состояние и оба, по-своему, попытались ее утешить.
— Не могу поверить, — сказал капитан Армии спасения, — что Бог отнимет его у вас, леди Дина. Но даже если это случится, значит, такова Его воля. Мы должны верить в Него, иначе нам не на что будет опереться.
«Мистер Дилли, — думала Дина, ставя цветы на маленький приставной столик. — Вот как он называл себя, когда надевал эту странную одежду… и занимался благотворительностью! Кто бы мог подумать? Не помешало бы сообщить об этом сэру Альберту Паркеру!»
Кроме ежедневно доставляемых букетов принц Уэльский прислал ей письмо.
«Я многим обязан вашему мужу, — писал принц, — и хотел бы отблагодарить его. Поверьте, душой и сердцем я с вами».
Не успела Дина прочесть письмо, как дворецкий объявил о визите миссис Сюзанны Уинтроп. Сюзанна вбежала в гостиную, осунувшаяся и подурневшая.
— Как он? — с порога спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Лорд Кенилворт сказал, что он все еще без сознания. Я не могу выразить вам свои чувства…
Она разрыдалась, упала на диван и уткнулась лицом в подушку.
— Жизнь так жестока, а я так ужасно с ним обошлась. Сама не знаю, что на меня нашло. Я называла Коби своим любовником, хотя на самом деле он отверг меня… и я возненавидела вас за это…. После этого я сошлась с сэром Рэтклиффом, чтобы забыть его, а он всего лишь хотел с моей помощью досадить Коби… а теперь Коби умирает, и я так перед ним виновата.
Дина села рядом с Сюзанной, обняла ее и начала успокаивать.
— Я не поверила вам, —
— Нет, конечно, — всхлипнула Сюзанна. — Мы любили друг друга, когда он был совсем еще мальчиком, но я прогнала его. Я знала, что поступила правильно, и все равно жалела об этом всю оставшуюся жизнь. А всего сильней жалела, когда он женился на вас, и я увидела, как он вас любит. Мне так совестно, что я пыталась вас обмануть.
— Ничего страшного, — ответила Дина, подумав о том, что признание Сюзанны полностью совпадает с рассказом Коби.
— На самом деле я пришла, чтобы предупредить вас, — продолжила Сюзанна несколько минут спустя. — Сюда едут его родители. Не для того, чтобы навестить его, а по моему приглашению. Пока им еще ничего не известно, ведь сейчас они в море. Думаю, вам следовало это узнать, чтобы их появление не оказалось для вас неожиданностью.
Она выпила свой чай залпом, словно бренди. После ее ухода Дина поднялась в спальню Коби и долго на него глядела. Его лицо было бледным, и черты заострились. Дина размышляла о том, каким человеком был ее муж на самом деле. Если бы он мог хоть на минуту очнуться и поговорить с ней! Иногда он приходил в себя, но очень ненадолго, и ни с кем не разговаривал.
После этого Дина уже ничему не удивлялась… даже визиту леди Хинидж.
— Моя дорогая леди Дина. Спасибо, что согласились принять меня, хотя вам, должно быть, неприятно видеть перед собой жену человека, который пытался убить вашего мужа. И все же я обязана была прийти, чтобы поблагодарить его через вас. На прошлой неделе я узнала, что ваш муж перевел на мой банковский счет половину стоимости украденных бриллиантов. Я была свидетельницей похищения, — пояснила леди Хинидж с таким видом, словно разговор шел о чем-то обыденном. — Конечно, он был замаскирован, но я сразу его узнала. В банке мне передали письмо. Мистер Грант выразил надежду, что я не откажусь от этих денег, и сообщил, что вторая половина потрачена на доброе дело.
«На детский приют, — подумала Дина. — Сэр Рэтклифф перевернулся бы в гробу, если бы узнал, на что были потрачены его бриллианты!»
Затем явился Уокер. Как и принц, Хендрик Ван Дьюзен, леди Хинидж и отец Ансельм, он был чем-то обязан ее мужу, но не сказал, чем именно. Впоследствии он приходил чуть ли не каждый день, чтобы узнать о состоянии мистера Гранта и выразить Дине свое сочувствие.
Однажды он по секрету сказал:
— Мне не следует так говорить, леди Дина, но хорошо, что этого негодяя сэра Рэтклиффа застрелили. Если бы он остался в живых, скандал разразился бы неимоверный.
Дина и его угостила чаем. С тем самым шоколадным тортом, о котором однажды говорил ему Коби. Перед уходом Уокер пожал ее руку.
— Не сдавайтесь, леди Дина, ради нас всех.
Она поднялась к себе, раздумывая над его словами. Скольких еще людей Коби выручил из беды? Но что его связывает с инспектором Уокером, оставалось загадкой.
У дверей спальни к ней подбежала взволнованная сиделка.
— Леди Дина, надо послать за доктором. Мистер Грант еще не пришел в себя, но начал бредить!