Мой любимый Принц
Шрифт:
Лорран знаком указал девушке поспешить и она, взглянув на него в последний раз большими грустными глазами, исчезла за зарослями.
Похлопав товарища по плечу, я предложил создать вокруг ментальные помехи, чтобы никто из отряда не смог заметить шлейф эмоций, все еще витавший в воздухе, и он согласился.
Однако, как только мы принялись концентрироваться для этого, раздались истошные крики боли.
Это были мойёрцы. Ослушавшись нас, они свернули в другом направлении и наткнулись на остальных
Когда мы телепортировались, из двухсот особей осталось не больше пятидесяти. Они истошно кричали, о чем-то умоляя, а я застыл на месте, не в силах отвести взгляда от этой жуткой картины отчаяния.
Вдруг из этой толпы спасшихся в нашу сторону рванула та самая девушка, которая так недавно доверчиво смотрела Лоррану в глаза.
Она искала защиты. Она умоляла о помощи, но Хварт — правая рука ашшера Бина — прицелился, собираясь выстрелить в нее бластером.
Лорран не смог…
Не смог бездействовать.
Он телепортировался к ней и успел прикрыть ее своими щитами, и заряд, выпущенный Хвартом рассеялся в воздухе, натолкнувшись на них.
Это было прямое непослушание. Непослушание, после которого должно было последовать ментальное подчинение. Навсегда…
Я в ужасе застыл, смотря на своего товарища, который только что подписал себе смертный приговор.
Он тоже казался испуганным, но потом его взгляд переменился, и в глазах его появилась решимость.
Он готов был на все.
Ему надоело.
Он выхватил бластер и начал палить… по предтечам, успев подстрелить троих, прежде чем ашшер Бин, как раз вынырнувший из воздуха рядом, не заставил его замереть.
Подчинение!
Самое страшное слово для любого предтеча!
Я знал, что сейчас будет: ашшер заставит Лоррана истребить оставшихся аборигенов своими собственными руками, причем, наиболее жестким способом…
И я тоже не выдержал.
Выхватил бластер и… пристрелил товарища, чтобы он не стал чудовищем в своих собственных глазах.
Его остекленевшие вмиг глаза не смогли передать благодарность, которую он послал мне, но мое ментальное восприятие ее уловило…
Я проснулся с воплем и резко присел.
Было так больно, словно кто-то выворачивал наружу мою грудную клетку.
Опять этот сон! Я проживаю его снова и снова, не в силах остановить жуткие воспоминания.
Я чувствую вину. Перед Лорраном, перед мойёрцами, перед той девушкой, которую тут же убили сразу после смерти Лоррана.
За смерть товарища я был наказан двадцатью ударами плетью, но меня не убили, потому что на тот момент Лорран считался преступником, поэтому моя вина была «невелика».
Я хотел бы забыть все это! Хотел бы не помнить, но прошлое снова и снова приходило ко мне и требовало… возмездия? Наказания для меня???
Что я должен был сделать,
С того момента прошло триста тысяч лет. Наша раса предтечей уже успела исчезнуть с лица этой вселенной*, а я… а я по — прежнему жил с той же болью и виной…
Снова откинувшись на подушках, я мучительно закрыл глаза.
Память — это истинное богатство живого существа, но… не в моем случае. Для меня она — настоящий бич…
* * *
Алиса
Я проснулась с колотящимся сердцем.
Страх, боль, жуткие страдания и полнейшее отчаяние — вот, что я сейчас увидела во сне.
И посреди всего этого — принц Риан!
Он убил своего товарища, чтобы спасти его от еще худшей участи! Сколько же боли он пережил!!!
Медальон на шее почти обжигал. Но не светился. Я сжала его пальцами, но на сей раз он не принес мне успокоение. Почему? Не из-за него ли я сейчас увидела во сне эту жуткую историю?
А может, это просто мое воображение разыгралось?
Нет! Я чувствую, что это не так. Всей душой чувствую!!!
Вскочив посреди ночи, я набросила халат и дрожащими руками достала чистый холст. Не встану с рабочего места, пока не закончу эту картину. Ни за что!
И я начала рисовать.
Но не Риана. И не жуткие эпизоды резни. И даже не тамошние горные пейзажи.
Я начала изображать ее — юную смуглянку, которая смотрит влюблёнными глазами на того, кто ее спас.
Я рисовала и плакала. Я знала, что жизнь этих двоих оборвалась слишком быстро и ужасно несправедливо. Именно поэтому я должна была увековечить эти черные влюблённые глаза!!!
Закончила я только к обеду, то есть через девять часов.
Меня сразила дикая усталость и я, не снимая халат, завалилась спать.
* * *
Через час. Квартира Алисы…
На настойчивые звонки в дверь никто не ответил, и Лира открыла квартиру подруги ключом.
Войдя в спальню к Алисе, она нашла ее крепко спящей и укоризненно покачала головой.
— Небось творила! — пробормотала девушка, оглядываясь в поисках «творения».
И пораженно застыла, глядя на удивительно реалистичное изображение странной черноволосой девчушки посреди кустарников и глыб камней.
Глаза ее — черные, как сама ночь — выглядели настолько живыми и выразительными, что Лира вздрогнула. Казалось, что прямо сейчас девушка покинет полотно и выйдет из него ей навстречу.
Немного жутко, конечно. Что-то в ее облике вызывало подсознательный страх.
Может, слишком грязная оборванная одежда. Или напряженное тело, выдающее ее страх. А может чрезмерно мрачный пейзаж навевал тоску. И лишь глаза её смотрели на кого-то невидимого с невыразимой… любовью. С восхищением, которое придавало картине слишком реалистичный вид…