Мой любимый враг
Шрифт:
Алла, похоже, решила повременить с купанием. Отойдя от воды еще на шаг-два, она посмотрела в Ларисину сторону. Пришлось теперь Ларисе приветливо помахать ей рукой. Алла, кажется, расценила это как приглашение пообщаться и подошла поближе.
— Здравствуйте еще раз, — весело сказала она. — А я-то думала, что из наших здесь никого нет!
Лариса усмехнулась:
— Ну что ж, если хотите, можем делать вид, что не замечаем друг друга.
— Ой, нет, я совсем не то имела в виду! Просто все, предпочитают загорать у бассейна, — Алла состроила забавную гримаску. — Наверное, думают,
— А вы?
— Бассейн — суррогат, а сейчас мода на все натуральное. И потом, океан — это клево! — Алла уселась на шезлонг, стоявший рядом с Ларисиным. — Вы не против, если я тут устроюсь?
— Нет, конечно.
Алла стянула ярко-красный короткий сарафан и осталась в бикини такого же ярко-красного цвета. Потом кинула сарафан под голову и вытянулась в шезлонге. Лариса посмотрела на нее с невольным одобрением: Алла полностью отвечала ее эстетическому чувству. Конечно, можно сказать, что у нее слишком острые локти и коленки, но даже в этой угловатости было своеобразное изящество, как у «Девочки на шаре» Пабло Пикассо. Жаль, что Лариса не художница, она бы Аллу нарисовала… А вот Олег, хоть и художник, предпочитает аппетитных блондинок с силиконовыми бюстами. Вспоминать об Олеге Лариса себе не запрещала. Есть Олег, нет его — ей от этого ни горячо ни холодно…
— А вы уже купались? — спросила Алла.
— Нет, еще нет.
— Почему?
— Не знаю. Не хотелось. Я вообще-то не очень люблю плавать. Загорать приятнее.
— Ой, а я люблю! Правда, трудно заставить себя войти в воду, она всегда кажется слишком холодной. Зато потом вылезать совсем неохота.
Алла перевернулась на живот, свесила с шезлонга руку и провела пальцем по песку:
— Тепленький. А к полудню небось так раскалится, что в нем яйца можно будет варить. Вообще-то я теперь понимаю, зачем местным жителям нужна сиеста. Иначе бы они все тут сварились вкрутую. Как яйца.
— А вы в первый раз за границей?
— Нет, не в первый. Но признаться, в Крыму красивее. Меня родители каждое лето в Крым возили, когда маленькая была.
— А теперь?
— Теперь там грязно и противно. А жаль. Ведь Крым в общем-то лучше этой их хваленой Мадейры. И гальку на пляже я больше люблю, чем песок…
Лариса улыбнулась. Эта девочка нравилась ей все больше и больше.
— Хотя, конечно, — раздумчиво продолжила Алла, — таких классных отелей в Крыму нет. Даже эта «Ялта» интуристовская совершенно не канает по сравнению с нашей «Квинтой». Вот ведь идиоты! Построили бы такие «Квинты» в Крыму — через пару лет баксы бы в мешки собирали…
— Доброе утро всем, кого не видел.
Обернувшись на это невразумительное приветствие, Лариса увидела подходящего Владика. Вблизи он показался Ларисе еще более худым и нескладным. Капельки воды стекали по его лицу и блестели на незагорелой коже, а мокрые темные волосы торчали смешным ежиком, — ну, совсем мальчишка. Владик хмуро уселся на свободный шезлонг рядом с Аллой. По дороге он подобрал свои шорты и рубашку, сиротливо валявшиеся на песке. Алла повернула голову и лениво спросила:
— Как вода?
— Замечательная, — буркнул Владик.
— Медузы есть?
— Ни одной. Какие
— А что, ты думаешь, в океане они не водятся?
— Да нет, водятся, конечно. Но здесь вода для них холодновата.
— Я вообще-то не против медуз, — пояснила Алла Ларисе. — Только не люблю, что рука в них попадает, когда плывешь. Склизко и противно.
Она легко вскочила с шезлонга и плавно потянулась:
— Ну, раз нет медуз, тогда и я, наверное, пойду окунусь. Не хотите со мной?
Лариса покачала головой:
— Нет, спасибо.
— Ну, тогда не уходите, пожалуйста, пока я не вернусь. Не уйдете?
— Нет.
Все еще улыбаясь, Лариса проследила взглядом, как Алла шла к воде — высокая, гибкая, и потом повернулась к Владику.
Владик тоже смотрел в сторону моря. Однако наблюдал ли он за Аллой или просто любовался пейзажем, Лариса не поняла.
Алла осторожно вошла в воду — сначала по пояс, постояла немного, потом стала медленно двигаться дальше и, наконец, поплыла.
— Что она делает? — через пару минут встревожилась Лариса. — Ведь ее уже почти не видно!
Владик не ответил.
Лариса села, выпрямилась и с негодованием посмотрела на него:
— Вы что, совсем не боитесь? Так ведь и утонуть недолго!
— У Алки первый взрослый, — буркнул Владик. На Ларису он по-прежнему не смотрел.
— Первый взрослый что?
— Разряд по плаванию.
— Все равно далеко!
— Да вы не волнуйтесь, ничего не случится. Она в море как дельфин. Может хоть час плавать, и ничего ей не сделается.
Быстро брошенный взгляд исподлобья — и Владик снова уставился в морскую даль. Лариса усмехнулась про себя: «Краснеет, как девушка. Вот не думала, что у Андрея такой сын!» Ей ничуть не было жалко стеснительного мальчика. В нее вдруг словно бес вселился, и, чтобы смутить его еще больше, Лариса решила немного пококетничать. Например, для начала отпустить комплимент.
Она улыбнулась как можно ласковее и нежно сказала:
— А вы тоже отлично плаваете. Я видела.
— Спасибо.
«Словно у него кость в горле застряла», — подумала Лариса и продолжила:
— Я бы даже сказала — профессионально плаваете. Специально занимались?
— Кандидат в мастера.
— Ого! — Лариса постаралась придать своему лицу выражение восторженного восхищения. — А я вот плаваю совсем еле-еле, по-собачьи.
Это было замаскированное приглашение к более близкому знакомству. После такой фразы любой нормальный мужчина просто обязан предложить даме свои услуги по обучению.
Владик молчал. Мальчишка!
Бесенок, вселившийся в Ларису, разошелся не на шутку. Если мальчик не реагирует на слова, перейдем к более откровенным методам. Лариса обольстительно потянулась, а потом придвинулась ближе и слегка дотронулась кончиками пальцев до его руки, опиравшейся о край шезлонга. Он вздрогнул, как от разряда тока, испуганно вскинул голову и стал краснеть. Краска медленно заливала не только щеки Владика, но и лоб, и даже шею. «А мальчик-то не то что стеснительный, просто дикарь какой-то», — Ларисе было и смешно, и больно. Вот из-за этого дикаря вся ее жизнь пошла наперекосяк!