Мой любовник

Уорд Дж. Р.

Дариус покачал головой.

— Видимо, она находится в другом месте…

— Совершенно верно, вампир.

Дариус и Тормент развернулись, обнажая свои кинжалы.

Глядя на того, кто застал их врасплох, Дариус подумал… «Что ж, это объясняет страх».

Фигура в белом одеянии, преграждающая выход, была ни человеком и ни вампиром.

Это был симпат.

ГЛАВА 44

Ожидая за пределами тренажерного зала, Хекс считывала свои эмоции с бесстрастным интересом. Ей подумалось,

это как смотреть в лицо незнакомца, отмечая про себя недостатки, цвета, и черты лица ни по какой другой причине, кроме той, что они сами бросались в глаза.

Беспокойство за Джона перевесило жажду мщения.

Вот уж сюрприз, так сюрприз.

С другой стороны, она и представить себе никогда не могла, что ей доведется увидеть такую ярость воочию и, так сказать с первого рядя, особенно от него. Словно рвущий и мечущий внутренний зверь пытающийся вырваться из некой внутренней клетки.

Черт, связанный мужчина — это не тот, с кем бы вам захотелось столкнуться нос к носу.

Она не обманывала себя. Именно по этой причине он отреагировал подобным образом… а также тех темных специй, которые она чувствовала рядом с ним с тех пор, как выбралась из заточения, устроенного ей Лэшем. Тогда в течении недель ее суровых выходных, влечение Джона и самоуважение были безвозвратно утеряны.

Дерьмо. Полный бардак.

Когда звук работы беговой дорожки внезапно стих, она была готова поспорить, что Блэйлок выдернул шнур из стены. И хорошо, если так. Она пыталась остановить Джона, отняв его гребаные Найки, но когда логические доводы ни к чему хорошему не привели, она решила занять пост здесь.

Ни при каких обстоятельствах она не в силах была наблюдать за тем, как он загоняет себя в могилу. Слушать, как он истязает себя, было и так уже достаточно отвратительно.

Дальше по коридору распахнулась стеклянная дверь и появился Брат Тормент. Учитывая свечение за его спиной, в тренировочный центр пожаловал и Лэсситер, но падший ангел тут же испарился.

— Как Джон? — Пока Брат шел, его беспокойство отпечаталось на суровом лице и усталых глазах, а также и в эмоциональной сетке, которая светилась секторами сожаления.

По многим причинам.

Хекс глянула на дверь тренажерного зала.

— Судя по всему, он переосмыслил и решил сменить свою карьеру на марафонца. Или так, или он просто только что угробил еще одну беговую дорожку.

Возвышающийся над ней Тор заставил Хекс задрать голову вверх, и было удивительно увидеть, что скрывалось за его голубыми глазами. В его взгляде светилось понимание, глубокое понимание, заставившее ее эмоциональную сеть зажечься подозрением. По ее опыту незнакомцы, что смотрели на вас таким взглядом, были опасны.

— Ты как? — сочувственно спросил он.

Это было странно. Она мало общалась с Братом, но когда их дорожки пересекались, он всегда был к ней очень добор. По этой причине она и избегала его. Хекс всегда лучше справлялась, когда имела дело с жестокостью, чем с чьей-либо заботой.

Откровенно говоря, он заставлял ее нервничать.

Когда

Хекс не ответила, его лицо напряглось, словно она расстроила его, но он не винил ее за это.

— Ладно, — сказал он. — Не буду лезть не в свое дело.

Боже, она почувствовала себя настоящей сукой.

— Нет, все в порядке. Просто на самом деле ты не хочешь услышать мой ответ прямо сейчас.

— Довольно честно. — Его взгляд сузился на двери тренажерного зала и у Хекс возникло четкое впечатление, что Тор, как и она, был пойман в ловушку за пределами той комнаты, закрыт от страдающего по другую сторону двери парня. — Так это ты вызвала меня сюда?

Она достала ключ, тот что Джон использовал, чтобы попасть в дом парня.

— Просто хотела вернуть тебе это и сказать, что там возникла некая проблема.

Эмоциональная кардиограмма Брата почернела и стала пустой — все огни погасли.

— Какого рода проблема?

— В одной из раздвигающихся дверей вынесено стекло. Надо пару листов фанеры, чтобы закрыть ее. Мы включили систему безопасности, так что датчики движения в доме работают, но там полный бардак из-за сквозняка. Я с радостью починю это сегодня же.

При условии, если Джон добил остальные тренажеры, растерзал свои кроссовки или свалился мертвой кучей.

— Какая… — Тор прочистил горло. — Какая дверь?

— В комнате Джона Мэтью.

Брат нахмурился.

— Она была уже разбита, когда вы туда пришли?

— Нет… она просто внезапно разлетелась.

— Без причины стекла не разлетаются.

И она дала эту причину Джону.

— И правда.

Тор глянул на нее, и она глянула на него в ответ. Тишина становилась тяжелой. Проблема состояла в том, что каким бы приятным парнем и хорошим солдатом он не был, ей нечего было ему сказать.

— С кем мне поговорить насчет фанеры? — спросила она.

— Не беспокойся по этому поводу. И спасибо, что дала мне знать.

Когда Брат повернулся и направился обратно в кабинет, она чувствовала себя как в аду… следствие еще одной связи с Джоном Мэтью. За исключением того, что вместо установления скоростных рекордов ей просто хотелось взять нож и сделать надрезы на внутренних сторонах предплечий, чтобы ослабить давление.

Боже, иногда она становилась такой плаксой-эмо, какой она в действительности и была. Но те шипы не только контролировали ее симпатическую сторону, они помогали ей снизить то, что она не хотела чувствовать.

И это «что» составляло о-о-около девяносто девяти процентов ее эмоций.

Спустя десять минут из двери показалась голова Блэйлока. Его взгляд сосредоточился на полу, в эмоциях сквозило потрясение, что и понятно. А кому бы понравилось смотреть на саморазрушение своего друга и вести разговор с той личностью, которая отправила бедного ублюдка в это свободное падение. Весельем это точно не назовешь.

— Слушай, Джон пошел в раздевалку принять душ. Я заставил его прекратить изображать из себя супермена, но ему… ему нужно еще немного времени. Думаю.