Мой маленький бунтарь
Шрифт:
За ночь до их рождения мне назначили кесарево сечение, потому что шейка не раскрывалась. Я играла в настольные игры с соседями, и вдруг внутри меня что-то начало содрогаться, как вулкан или землетрясение. Я знаю, это почти невозможно, но клянусь: дочь поменялась местами с сыном. Он был снизу, и предполагалось, что он выйдет первым, а она просто сделала ему «кыш». Я прошла через это страшное испытание на следующее утро. Я проснулась в луже крови. Моя девочка требовала выхода, независимо от того, раскрыта шейка матки или нет. Меня быстро доставили в больницу, в отделение неотложной хирургии. Моя дочь рвалась наружу через все препятствия. Поэтому разговоры о рожденных с сигарой во рту, воплях в адрес медсестер и недовольстве
Дж. Д.: Какими были ее первые годы?
Дебра: Она бросала всем вызов с самого первого дня! У меня уже были дети: одному три, другому пять. А потом родились близнецы. Никто из бабушек и дедушек не жил рядом с нами. Они навещали и помогали нам, но я была очень загруженной молодой мамой.
Кристина кричала, кричала и кричала. Я думала: «Наверное, ей плохо. У нее, должно быть, проблемы со здоровьем – колики или что-то еще». Но тут ее папа входил в комнату, и она начинала по-детски флиртовать и ворковать. Понимаете, такое сладкое маленькое создание. Она хотела только отца. Поэтому я подумала: «Ты будешь воспитывать этого ребенка. А я воспитаю троих других». Потому что, бесспорно, у нее больше силы воли, чем у меня.
Дж. Д.: Насколько это было эмоционально сложно для вас?
Дебра: Очень сложно, потому что я мать по призванию. Мне всегда хотелось быть мамой. У меня хорошие отношения с моими другими детьми. Моя вторая дочка росла просто ангелом. Она делала все, чтобы мне помочь. Да, она была просто замечательным ребенком. А потом у меня появилась еще одна, которая… Родители мужа называют ее «полтора ребенка».
Дж. Д.: В жизни не много таких же стрессовых испытаний, как воспитание ребенка, а при этом еще нужно остаться хорошими матерью или отцом. Вы прикладываете все силы – а ваш любимый ребенок не принимает вашего руководства и втягивает вас в непрекращающуюся борьбу. Это ужасно болезненно. Это порождает огромное чувство вины и вызывает самобичевание, особенно у очень ответственных родителей.
Дебра: Вы правы. Я абсолютно уверена, что дети с сильной волей любят конфликты. Они любят сражения, а я их не люблю. Для меня это был очень тяжелый опыт, потому что у меня не такой сильный характер.
Дж. Д.: На эту тему я несколько лет назад проводил обширное исследование, в котором участвовали 35 тысяч родителей. Мы видели, в какую растерянность впадает мать, никогда не помышлявшая ослушаться собственных родителей, когда у нее появляется ребенок, которому борьба с ней приносит самое большое наслаждение. Дебра, ведь у вас слезы на глазах?
Дебра: Вы абсолютно правы. Но я хочу рассказать забавную историю. Обычно муж и я считали до трех, и если дети не меняли своего решения на счет три, то получали деревянной ложкой. К несчастью, все мои дети упрямые. Однажды утром я усадила Элизабет на детский стул для кормления. Я давала ей игрушки и что-нибудь вкусное, а сама бегала по дому по каким-то делам, и мне нужно было чем-то ее занять. В какой-то момент ей это все надоело, и она сказала: «Мама, я хочу есть прямо сейчас. Раз, два, три…».
Дж. Д.: То есть она запустила отсчет для вас.
Дебра: Совершенно верно. К тому моменту, когда она стукнула по столу на счет два, у меня уже все было готово. Муж вошел, и я сказала: «Джон, это работает. Я сделала все, чего она хотела от меня, прежде чем она успела досчитать до трех». (Смех в студии.) И муж ответил: «Да, это именно то, что нам надо: послушная мать и ребенок с характером». (Смех в студии.)
Дж. Д.: Джой, вы видели слезы на глазах
Джой: Да.
Дж. Д.: А вы плакали, когда дочь брала над вами верх?
Джой: Я много плакала, пока она была маленькой, и еще больше – когда она стала подростком. Я сама росла очень застенчивым ребенком. Радовать родителей для меня было главным назначением в жизни. Я заставляла их гордиться мной и радоваться за меня. Дана совсем не похожа на меня в этом. Она могла повернуться ко мне спиной в любую секунду. Она была очень жесткой. Однажды в садик пришел мальчик-инвалид, и воспитатели сосредоточили внимание на нем. Дана сразу же подружилась с этим ребенком и привязалась к нему больше, чем кто-либо еще в группе. Другой мальчик всегда высмеивал его, и Дана сказала: «Предупреждаю тебя только один раз. Не смейся над ним, а то я тебя побью». Мальчик продолжал. Тогда Дана сказала: «Это мое последнее предупреждение тебе; я предупреждаю только два раза. Больше не смейся над ним». Но тот снова пристал к несчастному ребенку. Разобралась она с ним так: дважды проволокла по площадке и разорвала ему рубашку и шорты. Мальчишка визжал, чтобы она его отпустила. Когда воспитателям наконец удалось их разнять, они спросили дочь: «Дана, разве ты не слышала, что он просил его отпустить?» И она ответила моими словами, которые я говорила ей много раз: «Я не веду переговоры с четырехлетними». Все вернулось ко мне.
Дж. Д.: Интересно, что детская сила воли, с которой приходится иметь дело родителям, часто проявляется и в общении со сверстниками. Такое упрямство может с годами приносить выгоду, потому что эти дети достаточно тверды, они противостоят давлению сверстников и идут своей дорогой.
Это все очень личное, но скажите, Лиз, во время конфликтов вы когда-нибудь видели слезы на глазах мамы?
Лиз: Вряд ли.
Дж. Д.: Кристен, совершенно очевидно, что вы не плакса. Но вы можете понять, почему две леди из присутствующих здесь оказались такими чувствительными.
Кристен: Конечно, могу.
Дж. Д.: Вы просто не выражали своих чувств таким же образом.
Кристен: Я не выражала их слезами. Думаю, я становилась более волевой…
Дж. Д.: Чтобы справляться с чужой волей?
Кристен: Да… чтобы справляться с чужой волей. Я всегда хотела приносить людям радость. Я и сейчас этого хочу, но я решительно не собиралась позволять своим детям во всем одерживать надо мной верх. Хотя были дни и недели, когда все сводилось к моей борьбе за право руководить. Целыми днями я призывала Лиз к порядку и пыталась заставить ее следовать нашим правилам.
Дж. Д.: Остальные дети вели себя не так?
Кристен: Совсем не так. Стоило мне сказать младшему или старшему ребенку, что так делать нельзя, и они, глядя своими большими голубыми глазами, отвечали: «Извини, мамочка» – и никогда больше так не поступали. Лиз же отвечала: «Посмотрим».
Дж. Д.: Существует миллионы таких детей, как вы, Лиз. В связи с этим возникает интересный вопрос. Многие родители спрашивают меня, является ли бунтарское поведение их детей результатом родительских ошибок и неверного суждения, или здесь что-то еще. Ведь есть отцы и матери, которые эффективнее справляются с детьми, а есть те, кто постоянно совершает ошибки, и их дети отвечают все более буйным поведением. Воспитание детей – это навык, и одним он дается лучше, а другим хуже. Например, мужчины обычно успешнее справляются с трудными детьми, чем женщины. Все вы трое сегодня описали моменты, когда вы теряли контроль над детьми и в буквальном смысле прибегали к рукоприкладству, чтобы справиться с трудным ребенком. Ясно, что это были тактические ошибки.