Мой малыш миллионера

Сова Анастасия

Только как это сделать? Практически невозможно, я считаю.

Прижимаю плачущего малыша к себе:

– Не бойся, зайчик, мама тебя никому не отдаст.

Начинаю медленно раскачиваться из стороны в сторону, чтобы успокоить. Подруга выходит с кухни и возвращается лишь когда плач прекращается.

– Короче, – начинает она. – Моя мама сейчас в отпуске, она согласилась посидеть с Макаром две недели. Ну, кроме тех дней, когда это смогу делать я.

Испуганно смотрю на нее.

– Ты не рада что

ли? – Катя выгибает бровь.

– Рада, – честно отвечаю. – Только вот неудобно как-то. Она ведь отдохнуть, наверное, хотела.

– Ой, глупая ты, – Катька мотает головой. – Было бы ей сложно, она бы не согласилась. Так. Все. Мне бежать надо. Не скучайте. Маму завтра к семи пришлю, нормально?

– Думаю, да, – мысленно прикидываю время, что понадобиться на дорогу до офиса.

– Все, крошка, не переживай, – подруга чмокает меня в щеку. – Все наладится, слышишь? Даже не сомневайся!

– Не сомневаюсь, – согласно киваю головой и улыбаюсь.

Жаль, что мои родители не могут помочь. Они погибли в аварии, когда мне было девятнадцать. За год до этого отец взял квартиру в ипотеку, потому что мы, сколько себя помню, жили в коммуналке.

Папа продал нашу комнату, нашел неплохой вариант жилья за МКАДом, устроился на вторую работу.

А потом, бац, и их не стало.

Мне пришлось бросить учебу в консерватории, куда, к сожалению, не удалось поступить бесплатно, оказаться от наследства, потому что кроме ипотечной квартиры там ничего не было, и поплыть по течению кусачей, как голодная акула, жизни.

Хотя, плыла я больше против течения. Сколько раз хотелось бросить все! Остановиться на месте и беспомощно завыть.

Да только не получалось. Не мое это. Жить несмотря ни на что хотела. Выбраться из порочного круга печалей и невзгод.

Один из преподавателей кафедры дал мне хорошие рекомендации, и меня взяли на временную работу в качестве музыкального сопровождения выставки-аукциона для сильных мира сего.

К моей зарплате продавца это оказалось хорошим подспорьем. За несколько часов можно было заработать три моих зарплаты. Именно там я и познакомилась и имя. И там же навсегда потеряла голову от любви к нему.

Сын снова начинает кряхтеть и возиться.

– Эй, ты чего, малыш? – ласково интересуюсь я.

Он забавно раскрывает ротик, и трется о мою грудь личиком.

– Зайчик, – тяну я. – Так ты голодный, мой хороший?! Голодный, – отвечаю сама себе. – Не плачь, мама сейчас тебя покормит.

ГЛАВА 6

Аня

– Пришла? – Лена недовольно фыркает, когда я оказываюсь в офисе.

– А здороваться не учили? – раздраженно спрашиваю я.

И так вся на нервах, еще и она тут.

– Мне в аэропорт уже мчать надо, а я здесь тебя жду.

Мне это надо, можно подумать.

– Так рассказывать будешь? Или на этом разойдемся?

Девушка снова кривится. Бегло показывает мне, что где лежит. Куда записывать встречи, о чем предупреждать босса, какой кофе варить.

«Черный без сахара» – проговариваю про себя вместе с ней, потому что предпочтения отца моего ребенка мне известны довольно хорошо.

Кофе – его единственный завтрак. Он любит неспешно тянуть его из чашки, пока просматривает бизнес-новости на планшете. Обычно Богданов предпочитает ланч, на британский манер.

В свободных спортивных штанах и с голым торсом Мирон выглядел привлекательно. Пока он поглощал крепкий напиток, я любовалась им, точно видела впервые. Тогда я и подумать не могла, что все сложится ТАК.

– И напоследок, – подытоживает Лена, – сегодня у босса тендер. Не подкачай.

Она хмыкает, хватает со стойки свою сумку, и довольная удаляется в сторону лифтов.

Вот же! Я конечно могу понять за что сотрудницы Мирона так меня ненавидели. Но, чтобы настолько…

Пока оказываюсь одна, спешу позвонить маме Кати, узнать, как там у нее дела с моим сыночком.

– Все отлично, Анют, – уверяет меня женщина. – Даже не переживай! Мы покушали, и уже собираемся гулять. Сейчас пришлю фото.

Слова временной няни меня успокаивают. Вспоминаю, как полночи цедила молоко, чтобы, как можно меньше пришлось кормить сыночка смесью.

Остальное время нервничала. Да и от сцеживания нервничала. Не сдаться на полпути помогало только то, что так у ребенка будет здоровое питание.

Теперь же я чувствую себя отвратительно. Недосып, однозначно, сказывается.

Утром отчаянно старалась замазать синяки под глазами, но нормально этого сделать так и не вышло. То ли разучилась, то ли фиолетовые пятна оказались слишком темными.

С улыбкой рассматриваю фотографии, что прислала тетя Наташа. Не видела сыночка пару часов, а уже невозможно скучаю.

Голос Богданова раздается надо мной настолько неожиданно, что я в страхе чуть ли не роняю мобильный из рук.

– Есть что скрывать? – спрашивает мой босс, глядя на меня сверху вниз.

– Нет, – спешу оправдаться. – Просто не заметила, как ты подошел.

– Вы подошли, – поправляет бывший.

– Да, само собой, – виновато отвечаю. Смотреть ему в глаза не хочу. Слишком больно.

– Никаких личных переписок на рабочем месте. Буду штрафовать, – как-то безразлично произносит босс, а потом добавляет перед тем, как скрыться в своем кабинете. – Кофе сделай.

Руки дрожат. Сама не знаю, почему так реагирую.

Сваренный напиток забираю ни сразу. Хочу успокоить неприятную трясучку, зайти в кабинет начальства с гордо поднятой головой.